- Счастливый ты человек, Нинель, - вздохнул Швед с легкой
завистью. - Ты сама не представляешь - насколько счастливый.
- Я не человек, - ответила Ниночка. - Я - Иная.
И улыбнулась.
Стоял месяц май, светило солнце, но время настоящего тепла еще
не наступило. Недели четыре до него, не меньше. Весна в последние
годы почему-то всегда приходила поздно и неохотно, даже в эти южные
и благословенные края, и лето, соответственно, тоже.
Швед отпил вина. Напротив, в бухте покачивались на слабой волне
катера, яхты, лодчонки - все плавсредства, нашедшие причал у
берегов Балаклавы.
За десять лет Швед более-менее обжился в Крыму, а еще сильно
повзрослел - главным образом морально. Теперь, по ту сторону
пятидесяти, многие воззрения себя же тридцатилетнего представлялись
смешными и во многом наивными, даже если были верны по сути. В
какой-то момент Швед с горечью понял, что тридцатилетний маг времен
заварушки в Черной Пальмире давно развоплощен. Да и сорокалетний,
поднимавший из руин киевский Дневной Дозор, тоже.
Миропорядок, как и сто лет назад, без предупреждения дал трещину и
пошел крушить людские судьбы направо и налево, и всей магии мира
было откровенно мало, чтобы изменить неумолимый ход госпожи
Истории. В том, что Швед видел на экране телевизора и в сети, с
немалой оторопью узнавались образы и события, воспринятые от старых
Иных, когда те рассказывали о тектонических социальных сдвигах
первой четверти двадцатого века. И сразу стало ясно - по какой
причине Украину загодя покинули практически все сильные и опытные
Иные.
Было даже хорошо, что старые связи и знакомства оборвались, а новых
как-то не заводилось. Нет, с Иными Севастополя, Симферополя, Керчи
и прочих крымских городов и городков Швед время от времени
встречался. Почти всегда это были Иные слабее его. Некоторые из них
нарушали запрет и вмешивались в дела людские, снова ставшие
беспощадными и кровавыми. Некоторые запрет блюли. Сам Швед ни во
что не вмешивался, поскольку самостоятельно постиг два главнейших
постулата любой гражданской войны: во-первых - на какой стороне не
воюй, стрелять все равно придется в своих; и во вторых - если
попытаешься взывать к разуму, врагом тебя сочтут обе стороны. Кроме
того, он начал сильно подозревать, что пресловутое колесо госпожи
Истории легко сбить с накатанного пути только на первый взгляд,
даже если обладаешь возможностями и силой Иных.