И Марк, наконец, увидел своего оппонента, потому что дымка
начала рассеиваться.
Перед ним находилось нечто уродливое, но весьма знакомое,
что-то… даже очень родное, можно сказать, предок.
Правда, немного изуродованный силами, которые делают из живых
существ неживых. Такую дрянь некротикой обычно называют. А
виноваты, как обычно, некроманты, но тут ещё можно поспорить. В
случае Марка он всё же больше думал на систему. Однако рассуждать
на темы о лоре этого места, он будет как-нибудь потом.
Тварь осторожно двинулась по кругу, словно изучая его. Марк
делал то же самое.
Мускулистое отродье, то ли результат странного эксперимента, то
ли плод от неудачного любовного интереса обезьяны и гуля осторожно
двигалось напротив него, выдерживая дистанцию.
Оно смотрело горящими красными глазами. Тварь больше всего по
внешнему виду напоминала шимпанзе, но очень крупное и к тому же
лысеющее, что делало его схожим с гулем. Догадки могли оказаться
верными, ну у них и вкусы тут. В копилку похожестей прибавлялась
гипертрофированная мускулатура, обнажённая в тех местах, где шерсть
и даже кожа слезла. Губ тоже нет, зубы заострённые. Оружием
выступали когти, украшавшие верхние лапы.
Марк жалел, что здесь нет системных названий. Ему было
интересно, как называлась это чудище. Хотя он мог пока не видеть
названий своих врагов, возможно, из-за особенностей своей личной
системы – Сферы.
Гулеподобная обезьяна пока ходила на четырёх лапах, но иногда
поднималась на две для устрашения. Скалила зубы и утробно гулко
рычала. В такие моменты он заметил, что когти у монстра на лапах
выдвигались подобно кошачьим.
Марк уже передохнул и готов был продолжать.
Он проанализировал поведение своего врага и не собирался его
жалеть. И уже тем более ждать. Кто знает, сколько ещё таких тварей
может его здесь поджидать.
Поведение обезьяны наводило на мысли, что эта дымка, которая её
окружает, может быть способностью, и тварь выжидает, пока она
откатиться, поэтому и не нападает сама.
Сделав глубокий вдох, Марк собрался и шагнул в её сторону, а
обезьяна отпрыгнула и оскалилась. Остатки шерсти поднялись дыбом,
но в некоторых местах они, наоборот, опали вместе с омертвевшей
кожей, обнажая плоть и подтверждая предположения, что это существо
всё-таки нежить.
Марк сделал ещё несколько шагов, а обезьяна продолжала
отпрыгивать по дорожке и скалиться, не подпуская человека к
себе.