Попытался разлепить пересохшие губы, чтобы послать её куда
подальше. Но понял, что зря трачу время. Она и так понимала, что
ничего хорошего я ей не отвечу.
Но вдруг...
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Камэй Ишии.
Я сжал подрагивающую руку в кулак и выставил большой палец. У
меня всё отлично. Можешь не переживать за меня. За себя беспокойся.
Ведь я скоро убегу.
От пережитого стресса во мне продолжал бурлить кортизол. Но…
способность не проявляла себя. Удивительно. Что происходит?!
Тут же нога острой болью напомнила, что я ранен. Я поднял руки,
лязгнув наручниками и цепью. Её длины хватило, чтобы коснуться того
места, куда попала пуля снайпера.
— Не переживай, пуля прошла навылет, — ответила девушка. — И
тебя залатали через пару минут. Когда… когда схватили.
— Я… — попытался выдавить я, но не смог.
— Держи воду, — её рука подняла край мешка и прислонила к моим
губам горлышко фляжки.
Я начал жадно пить. До тех пор, пока она не убрала фляжку и не
вернула мешок на место.
— Что будет дальше со мной? — с трудом выдавил я.
— Тебя везут в лабораторию, — ответила девушка. — Поместят в
карантин, под наблюдение. А дальше, что будет — не знаю. Как мне
объяснили — пока никто не знает, что с тобой будут делать.
— Я для них… — ответил я, вновь чувствуя сильнейшее
головокружение, — …как лягушка для препарирования.
— Я не дам тебя резать на куски, — резко ответила Камэй Ишии. —
Слышишь меня? Всё будет хорошо. Они просто хотят обследовать
тебя.
Странное решение для спецагента. Очень. Если она так переживает,
должны быть на то причины.
Я хотел объяснить ей всю правду жизни. Но не стал. Всё равно не
поймёт. Ей уже внушили какую-то чушь, а она поверила.
Мы ехали дальше в тишине. Я прислушался к боли в ноге. И понял,
что происходят странные процессы. Рана заживает, причём очень
быстро. Возможно, поэтому и не получается вызвать способность?
Мутаген переключился на сохранение жизни своего носителя, и
теперь заживляет мою рану? Возможно…
Мы ехали полдня по моим ощущением. Под конец начало трясти на
кочках так сильно, что я чуть не упал с носилок, на которых и
очнулся.
Но вот остановились. Дверь минивэна с шумом отъехала в сторону.
С меня сорвали мешок, и я тут же зажмурился от яркого солнечного
света, бьющего в салон. Уже был день.
Затем рассмотрел того же самого старика. Та же идиотская
улыбка.