Я устроился за столом и потянулся к телефону.
– Григорий Степанович? Вы не заняты? Зайдите ко мне, будьте
добры, – сказал я и положил трубку.
С подчиненными я общался вежливо, а они пока что отвечали
повышенной лояльностью. Это означало, что на вопрос о занятости
капитан Сухонин не говорил, что прямо сейчас преследует
преступника, а потому ему не до какого-то там замначальника
управления одного с ним звания. А ещё это означало, что мне не
нужно было показывать зубы – и это положение всех более-менее
устраивало. Я ожидал бунта на корабле где-то к началу апреля, а
Сухонин и, возможно, Рита Буряк, этот бунт активно готовили.
Впрочем, по моим прикидкам, капитан действовал один и лишь
подначивал Риту тоже принять участие в небольшой революции. А мне
было интересно, как она себя поведет.
Но сейчас Сухонин не бунтовал, а появился в моем кабинете ровно
через три минуты – тот срок, который позволяет убрать все бумаги со
стола в сейф и запереть его, а затем спокойным шагом спуститься на
второй этаж.
– Вызывали, Виктор Алексеевич? – Сухонин изобразил некое подобие
стойки «смирно».
– Вызывал, Григорий Степанович, – согласился я. – Проходите,
садитесь. Это не совсем по работе... как вы знаете, завтра у нас –
восьмая марта, день международной солидарности и всё такое... – он
чуть улыбнулся и кивнул. – А так сложилось, что у нас в отделе
работает лейтенант Буряк, Маргарита Павловна. Наверное, стоит её
как-то поздравить, что думаете?
Про предстоящий праздник забыл не только полковник Петров, но и
я сам. Для меня вообще календарь 1972 года всё ещё оставался чуждым
явлением, и я постоянно боялся ляпнуть что-то вроде «День
российской армии» или вспомнить про день святого Валентина, про
который советские граждане пока что ни сном, ни духом. Впрочем,
боги меня миловали, и я не привлекал к себе внимания хотя бы в этих
делах. Но постоянная тревожность и необходимость следить за языком
сделали своё черное дело – и первейшая забота любого начальника
напрочь вылетела у меня из головы.
– Ритку-то? – переспросил Сухонин. – Цветы я ей купил, утром, у
оперов стоят, там баб нет, никто не сдаст. Или вы ещё что
удумали?
У меня тяжесть упала с души. С такими поднимающими подчиненными
работать – одно удовольствие. Надеюсь, и полковник Чепак оценит мой
вклад в его авторитет.