Стоило мне проснуться поутру того дня, лёжа с постели с Настей,
как я решил пойти за сигаретами.
Я тогда поцеловал свою девушку нежно в щеку, оделся и отправился
в ближайший магаз. Купил сигарет, а на обратном пути увидел возле
своего подъезда чёрную иномарку с тонированными стёклами. Причём,
как только я её заметил, машина тронулась с места и спешно
удалилась. Я зашёл к себе в хату, дрожа всем телом, увидел мою
девушку, которая готовила завтрак, и предложил ей серьёзно
поговорить. И всё... больше у меня нет девушки. Больше мы не
вместе. И если с Настей оказалось порвать не очень сложно, хоть она
и пыталась вырвать из меня клешнями правду, то что делать с Машей и
моей мамой? Мама никуда уезжать не хочет. Маша же может попасть под
всевидящее око "Фобии", и тогда она попадёт в их базу. Хотя,
возможно, она уже там, хуй его знает.
В любом случае, сейчас мы все, как никогда в опасности. И хоть
четыре года пока не было никаких предпосылок к тому, что нас хотят
убить, я знал, что эти ублюдки дышат нам в спину. И сегодняшняя
попытка убить меня сраным видосом, означала только начало их
незаконных действий в нашу сторону.
- Полиция вам не поможет, можете даже туда не обращаться, -
сказал тогда напоследок капитан Петрушкин, - а я помогу, если
потребуется. Вот моя визитка. Если будет нужна помощь - звони.
Эта визитка всегда со мной. И хоть пока мне помощь не
требовалась, я на мгновение задумался, а не позвонить ли мне ему
сейчас и не сообщить ли об этой попытке убийства? Да нет, нахуй по
таким пустякам капитана беспокоить? Всё же он не бетмен, который по
любому зову фонаря готов явиться. Поэтому остаётся жить так, как мы
живём последние четыре года, и надеяться на то, что всё будет в
порядке.
Я знал, что в этой жизни Алекса могло возбудить только две вещи.
Первая это голая женщина, а вторая это ебанутая идея, которая
пришла к нему в голову просто снихуя. Именно поэтому, когда он
припёрся домой возбуждённый с горящими глазами, я понял, что либо
мне опять нужно будет где-нибудь проебаться, либо придётся слушать
его ахуенную идею. Хорошо, что мне через полчаса нужно было ехать в
типографию, дабы я пообещал Грозному, что сегодня выйду.
Прошло пять дней. За это время я не наблюдал каких-либо
изменений в своей психике после просмотренного видео. Либо мне
действительно повезло, что свет наебнулся в самый ответственный
момент, либо моя психика реально была устойчивой к этой
ебанине.