– Толик, что ты делаешь, Толик, закажи лучше столик, посидим, побухаем, табуретки сломаем.
– Хорошо поют! – восхитился помощник командира бригады. – И песня такая знакомая! А чего они с рюкзаками?
– У меня, наверное, дежавю, – пробормотал комбриг, всматриваясь в вояк, марширующих по плацу.
– «Дежавю» хорошо в китайской кухне готовят, в кляре, с кисло-сладким соусом, – опять встрял помощник.
– Да уймись ты, постылый!
– Смирно! Равнение направо! – заорал один из этих бравых военных.
Оба, чеканя шаг, лихо промаршировали мимо комбрига и помощника.
Комбриг кинул руку к папахе, опомнился и заорал:
– Стоять! Эй, вы, оба, – ко мне, по одному, перекатами!
– Товарищ полковник, основной радист группы, выделяемой на специальные учения, майор Артемьев, – отчеканил офицер, первым приблизившийся к командиру бригады.
– Да еще и не один, а с братцем. Вы-то тут каким образом? – простонал комбриг, здороваясь за руку с каждым близнецом.
– Товарищ полковник, нас отобрали методом тестирования: начальник направления зачитал только одно слово и сказал, кто первый на него правильно ответит, те и пойдут на задачу.
– Вот мы первые и выпалили, – буркнул второй брат-близнец, поправляя за спиной рюкзак.
– А что за слово-то? – встрял помощник комбрига, немало удивленный происходящим.
– Военная тайна!
– Идите в казарму, завтра собираю всю группу в классе; оперативным офицером буду сам, – заявил комбриг и махнул рукой, отпуская близнецов.
– А чьи это такие щечки, а у кого у нас такие заплывшие жиром ушки, – радостно тискали майора Пачишина братья Артемьевы.
– Уйдите, упыри, – отбивался от них указкой для карт Пачишин, – ряхи-то на шпионских харчах наели, животы отрастили, занесла вас нелегкая в новый облик.
– Иди к нам, шалунишка, мы тебе подарок приготовили! – приманивали братья майора.
– А чего за подарок? – майор заинтересовался, отставил указку в сторону и подвинулся поближе.
– Тебе понравится, сладкий наш, невинный презент в твоем извращенном вкусе. Мы как узнали, что на встречу с тобой попадем, все секс-шопы да колхозные рынки оббегали, чтобы тебе, шалунишке, угодить!
– Ну-ка, ну-ка, покажите, – заявил Пиотровский, сидевший рядышком за партой и пытавшийся перевести с французского слово, выцарапанное на ней каким-то негодяем.
– Отвали, любитель кожи и латекса, – отгоняли братья Пиотровского, одновременно доставая из-под парты пакет.