И ему снова захотелось потянуться к ней и убрать прядку волос с ее лица, а потом очертить кончиком пальца линию ее нижней губы. Рискнуть вызвать у нее возмущение и прильнуть к ее губам.
Но вместо этого Нокс поднял свою чашку и сделал один большой глоток. Кипяток и горьковатый вкус чая обожгли его горло.
Как же он не любил этот дурацкий чай.
– Знаешь, – сказала Селена, отодвигая в сторону свою чашку. – А ведь у меня есть работа для тебя. Если ты собираешься остаться со мной.
– Будешь заставлять меня работать? – удивился Нокс.
– Да. Это будет плата за твое проживание.
– Но я плачу тебе тем, что охраняю тебя.
– От несуществующих угроз.
– Послушай, – возразил Нокс, поднимая руку и загибая поочередно по одному пальцу. – Во-первых, кто-то мертв. Во-вторых, тебя по какой-то причине объявили наследницей огромного состояния.
– И в-третьих, я не получу этого наследства, потому что Уилл жив.
– Но кто-то хотел, чтобы все посчитали его мертвым. Черт, может, кто-то на самом деле желал ему смерти.
– Ты теперь подался в частные детективы? Тебя больше не привлекает твой прибыльный бизнес?
– Мы сейчас не об этом.
Улыбка тронула уголки ее губ.
Нокс искренне беспокоился о благополучии Селены. Но тут было кое-что еще, что-то, что удерживало его здесь и не давало вернуться в Вайоминг.
После развода Нокс держался от Техаса подальше, избегал тех мест, которые могли напомнить ему его прошлую жизнь, и не вылезал с ранчо в Джексон-Холл, которым владел больше десяти лет и где его семья когда-то проводила половину своего времени.
Но теперь, когда он наконец приехал в Техас, идея возвращаться на свое огромное ранчо и слоняться там в полном одиночестве не казалась ему такой уж заманчивой.
Его угнетало одиночество. Вот почему он женился и обзавелся семьей. Нокс хотел заполучить все. Жену, детей, деньги.
Все то, что помогло бы ему забыть о прошлой жизни.
Но потом Нокс узнал жестокую правду о том, что детей у него могут отнять, что брак может развалиться и что деньги ничего не значат в конечном итоге.
Рак забрал его Элинор, и болезни было наплевать, что в маленькой дочке был сосредоточен весь мир Нокса.
Теперь у него не осталось ничего, кроме огромного пустого дома. И в этом самом доме на холодильнике лежало приглашение на благотворительный бал. Приглашение, о котором Нокс сейчас не хотел думать.