– Когда тебя нашла, он поблизости бегал, а вот вчера решила, что тебе охрана нужнее.
– Или что бы по нему тебя не узнали? – усмехнулся я. – Пес-то приметный.
– Умным быть задним числом… – она вернула мне ухмылку. – А на встречу с именно этими персонажами не рассчитывала.
– А к кому ходила? – продолжил допытываться я.
– Рэнион, давай откровенность за откровенность? – Тува посмотрела мне в глаза, ее карие глаза зло блеснули. – Вот ты, служил Скили, добывал для него…
– Постой, – перебил я ее, – Императору не служил, вот воевал с ним – да. С чего ты взяла, что работал на Скили?
– Ты же сам сказал, – растерялась баронесса.
– Не говорил! Что делал – да, но причем тут император?
– Но все артефакты он к рукам прибирает! А ты…
– А я директор Кулавассы, – вновь перебил я ее. – Слышала о такой школе?
– Блииин! – хлопнула она себя ладошкой по лбу. – Вот ведь… – выдала заковыристую фразу не пристойную леди, – вот чувствовала, что знакомое что-то!
– Ага, значит про меня слышала!
– Глухой про противостояние императора с магом из-за моря не слышал! Так тебя тут прозвали, – пояснила она. – Но чтобы ты мне в лесу повстречался?! Да еще почти без сил и с ошейником?! Да мне такое и во сне не приснилось бы!
– Ага, встретить в лесу, под видом старушки знахарки, баронессу, которая не живет в том месте, а выдает его за постоянное жительство, да еще и готовить не умеет! – вернул я ей посыл.
– Да пути богов неисповедимы, – согласилась она. – Значит, ты смог бежать, но в магическом смысле ограничен?
– Да, так и есть, ошейник отрезает от источника и энергетических потоков, – подтвердил я ее слова. – Про меня тебе известно, а вот про себя мне рассказать не желаешь?
– В двух словах не расскажешь, а…
– И куда же нам спешить? – усмехнулся я.
– Давай костер разожжем, а то как бы вновь не заболел, – предложила баронесса, как бы прося время на раздумье.
Перечить ей не стал, хоть и не замерз, хотя одежда мокрая, да и погода не такая жаркая. Хворост собрал быстро, а вот как его поджечь? Артефакта огня нет, магии тоже. Баронесса подошла и вытянула из-за ворота разодранной рубашки рубиновый кулон, сжала в ладони и из артефакта сорвалась искра, поджигая хворост.
– Это меняющий личину? – поинтересовался я.
– Нет, тот где-то в траве в лесу остался, когда я своих знакомых повстречала. Он с меня его со смехом содрал и на земь кинул.