А когда, наконец, остановился, понял, что до это было не так уж
больно. Видимо, действовал болевой шок. Но теперь всё то, что я
недополучил по пути, разом пронзило всё тело.
Но я даже закричать не мог.
Одно хорошо — лежал лицом кверху. И пока внутренности
спазмировали, в ушах стоял пронзающий звон, а Источник дрожал от
пустоты, я мог лицезреть голубое яркое небо и стаи пушистых
облаков, плывущих по нему.
Красота-то какая!
Лепот…
— Кгрха! — из груди вырвался кашель со сгустком крови.
Твою мать…
Я что, проиграл?
Кот и Куница всполошились в Источнике. Беспокоились за меня,
видимо.
Ну, Куница точно, а этот Котяра мог беспокоиться и только
потому, что пожрать в ближайшее время не сможет — Источник-то
пуст.
Даже Хаоса не влить. Только хуже сделаю, пока он в таком
состоянии.
Но тут звон в ушах начал понемногу угасать. И вместо него
пробивался голос ведущего.
— …Кто же?! Кто же из них сумеет?!.
Сумеет что? Звон ненадолго усилился, но затем снова затих.
— …Судей — кто первым встанет на ноги, тот…
Звон снова заглушил ведущего, но суть я уловил.
Значит, Святополк тоже сейчас лежит? Это хорошо. Это…
— …Зашевелился! Смотрите, он двигает рукой!
Срань Чернобожья! Надо спешить!
Тело онемело от боли, и я не особо понимал, в какой позе вообще
лежу. Но надо было как-то двигаться, иначе всё пропало.
— …Кажется… Нет, упал!
Святополк уже пробует подниматься! Вот гад! Давай, давай, тело!
Слушайся и повинуйся!
Знаю, мы не так уж долго знакомы, но сейчас нужно быть единым
как никогда!
Кажется, получилось. Большой палец на ноге дёрнулся. Я опустил
взгляд и увидел его. В смысле — прям сам палец.
Нога была приподнята, потому что лежала на краю ямы, в которой я
оказался. А носок ботинка куда-то пропал, так что я отлично видел
собственную ступню.
— Гра-а-а-аргх! — прорычал я, когда боль снова пронзила
тело.
Это я попытался пошевелить руками и оттолкнуться.
— Глядите! Александр тоже начал подниматься! Ну… точнее… Начал
пытаться!
Магии не было. Тьмы и Хаоса, своей собственной. Помощи от
демоно-питомцев в источнике тоже жать не стоит. Не на глазах же у
всего стадиона.
Поэтому приходилось действовать исключительно силой воли и
физическим телом.
Я будто заново очутился в нём. Когда-то незнакомое. Не моё.
Теперь мне нужно было слиться с ним окончательно, чтобы заставить
шевелиться и терпеть боль.