— Мы кофе выпили сегодня в той кофейне на Полянке, про которую ты рассказывала, — сообщаю я, не видя смысла утаивать тот факт, что мы с Сашей виделись.
— И как?
— Кофе? — уточняю невинно, хотя, конечно, знаю, что спрашивает Вера совсем о другом.
— Что мне кофе? Волейболист, конечно! — прыскает она.
— Не знаю, Вер. Мне кажется, что у нас не получится ничего.
— Дай парню шанс. Он вчера и так, и сяк подмазывлся, чтобы о тебе побольше узнать. Плюс, общается с твоим братом, так что обижать не станет, — деловито перечисляет плюсы Вера.
— Он мне не брат! — привычная резкость слетает с моих губ, заставляя тело напрячься. Вот так всегда бывает, когда я думаю об Илье…
— Да какая разница! Брат не брат — не чужой же человек, — отмахивается подруга. — На маньяка тебя точно не бросит.
— Ему все равно.
— Правда? — с сомнением тянет Вера. — Мне так не кажется.
Попрощавшись с подругой, я беру в булочной несколько круассанов с малиной и шоколадом и неспешным шагом иду домой. Представляю, как проведу вечер на диване в обнимку с недочитанной книжкой и углеводами. Но вместо смакования этого плана, скатываюсь в мыслях к словам подруги. На этот раз не об Илье, точнее, не только о нем. Думаю о том, что она сказала про Сашу. Про желание узнать меня поближе, про интерес, про то, что он расстроился не найдя меня на стадионе…
И сегодня первым делом позвал меня на свидание, а я так по-свински повела себя. Его любопытство в отношении меня и сводного брата вполне оправдано, учитывая, что он стал свидетелем нескольких наших стычек. И еще неизвестно, что говорил ему обо мне Илья в приватной обстановке.
Он имел право на тот вопрос…
Не замечаю, как в раздумьях преодолеваю весь путь до дома и поднимаюсь на лифте в квартиру. Помыв руки и переодевшись в домашний костюм, завариваю себе чай и выкладываю на тарелку круассан. Только в горло ничего не лезет.
Обычно так бывает, когда я нервничаю…
Промаявшись несколько минут, решаю позвонить Саше и как-то загладить вину за свою грубость. Может, просто поболтать, чтобы между нами не оставалось этого неприятного осадка и недосказанности.
Трубку снимают на третьем гудке.
— Саш, привет еще раз, — тараторю я, чтобы побороть смущение. — Я хотела извиниться за то, что так поспешно ушла сегодня и....
— Он занят, — раздается в динамике голос, от которого у меня внутри все холодеет. — Что тебе надо?