– Пожалуйста, дай мне хотя бы объясниться, – его голос дрогнул, но я и слышать ничего не хотела.
– Объясниться? Ты всё объяснил, когда предал нас с Артёмом. Уходи, или я позвоню в охрану! – с этими словами я указала на дверь, едва сдерживая слёзы. Он что-то хотел сказать, но, видя мою решимость, тяжело вздохнул и вышел, ссутулившись и глядя в пол.
Но он не сдался. Два дня спустя он появился на пороге маминой квартиры. Мама некоторое время с ним тихо спорила, но потом пожалела и пустила его внутрь – Артём сидел в своей комнате, играя с машинками, и даже не понял, что отец пришёл его просто навестить. Тяжело было смотреть на то, как Дима присел рядом с сыном, осторожно взял в руки игрушку, будто боялся, что любой его жест разрушит хрупкий мир вокруг. А когда сын спросил о пожаре, как дома дела? Выражение лица мужа нужно было видеть. Дима, конечно, подыграл, но посмотрел на меня таким взглядом, что мне захотелось спрятаться куда-нибудь подальше.
Когда Артём убежал в другую комнату за новой игрушкой, я холодно посмотрела на Диму, приготовившись к битве.
– Что это за история с пожаром? – тихо рыкнул он.
– А что я должна была сказать нашему сыну? Что его отец изменщик и предатель? – сжав кулаки, прошипела я. – Пусть он лучше думает, что папа герой, который защищает дом от пожара. Только спасать больше нечего. От нашей семьи осталось пепелище.
Вся его спесь мгновенно спала.
– Чего ты добиваешься? – мой голос был твёрдым, но внутри всё дрожало.
– Я хочу проводить время с сыном, – просто ответил он, и глаза его снова молили о чем-то большем.
В этот раз я не выдержала и отвернулась.
– Провел время с ребенком? Теперь уходи, – сказала я, всем видом показывая, что разговор окончен.
Дима попытался заговорить снова, умоляя:
– Кать, не подавай на развод. Куда спешить? Если хочешь, давай поживем отдельно, но не разводись. Это только всё усложнит...
Я сжала кулаки, не желая, чтобы он видел мою слабость. Я не проронила ни слова, просто отвернулась, не желая продолжать бессмысленный разговор при ребенке. И вот теперь, стоя среди цветов, мои мысли вновь вернулись к его словам.
Я до сих пор спорила с ним в голове.
Не разводиться? Какая разница, какой статус стоит в паспорте, если сердце разбито, если доверие уничтожено? Да, не спорю, часть меня всё еще была привязана к нему, ведь в глубине души я вспоминала не только измену, но все шесть лет, когда мы были счастливы вместе, когда он сделал мне предложение, нашу свадьбу и медовый месяц, когда он впервые держал на руках нашего сына, а до этого обрывал телефон, беспокоился за меня, говорил о любви, что ждет нас с сыночком дома. Он говорил, что места себе не находит, что безумно любит меня.