Совсем плохие выводы сделало: все поступающие танки механики
дивизии (кроме техники, из других частей в поселок ничего не
направлялось) разбирали полностью, причем даже корпуса танков
разрезали на части – и вся броня немедленно отправлялась на
переплавку. Тут же, в поселке отправлялась, в четыре больших
электрических печи. Затем металл на стоящем на заводе прокатном
стане снова превращали в стальные листы и на местном, только что
выстроенном «механическом заводе» из них варились уже новые корпуса
для танков. Причем от старых отличающиеся незначительно.
Михаил Георгиевич поэтому поводу поинтересовался у инженеров
завода «а какого хрена вы занимаетесь всем этим» и немедленно
получил очень удививший его ответ:
– Старую броню несложно даже из винтовки крупнокалиберной
пробить, а новую не каждый даже снаряд возьмет. Так что занимаемся
мы вовсе не хренью, а стараемся вам, танкистам жизнь хоть немножко
продлить в бою. Изо всех сил стараемся.
– А что, броня от переплавки электричеством прочнее становится?
– конкретизировал свое удивление танкист.
– Броня становится прочнее от того, что при переплавке мы в нее
кое-что полезное добавляем. Ну и от того, что толщина брони будет
вдвое больше. Танк, конечно, потяжелее станет, но мы же не летать
на нем собираемся. А чтобы по земле он медленнее ездить не стал, мы
и моторчик помощнее поставим. Да вы через пару недель, когда первые
машины мы закончим и вам их передадим, сами все увидите…
Но печалился танкист не из-за того, что ему пообещали новые
машины предоставить, а потому, что уже почти половину танкистов
дивизии у него забрали «на переподготовку» – и готовили из них не
мехводов, а водителей грузовиков. И готовили их настолько всерьез,
что генералу Хацкилевичу было понятно: обратно в танкисты их после
обучения не переведут…
Семен Михайлович к реформе армии отнесся с истинным восторгом:
он успел увидеть, как работают войска КГБ в Финляндии и выводы для
себя сделал. Тогда он лишь посетовал, что перевооружить и
переобучить части РККА подобным образом невозможно – а сейчас,
когда в планах уже было записано такое перевооружение и
переобучение, он сильно этому порадовался. Так как среди командного
состава он, пожалуй, был единственным, кто хлебнул все тяготы войны
начиная с самых низов, он и больше всех понимал, что такая реформа
и жизнь бойцам облегчит, и мощь армии увеличит на порядки. Ну а то,
что по сути дела всю структуру армии менять придется, он воспринял
как абсолютную неизбежность, ведь новая техника безусловно требует
и новых подходов к ее использованию. Ведь если чуть ли ни каждый
боец должен уметь хотя бы управлять механизированным
транспортом…