Ника
Настойчивый звонок мобильного вынуждает меня оторваться от монтажа дипломной короткометражки. Тянусь за телефоном, чтобы ответить, но, взглянув на экран, цепенею.
Дима Платов.
В глубине души я, конечно, понимала, что рано или поздно он объявится, и морально готовилась к этому. Но кого я обманываю, отреагировать спокойно на его звонок я бы все равно не смогла. Поэтому, когда первый шок оседает на дне желудка, в дело включаются процессы, контролировать которые я оказываюсь не в состоянии: мне становится жарко, сердце бросается вскачь, мгновенно потеют ладони.
Напоминаю себе, почему он звонит – потому что меня ему навязал мой старший брат, но не помогает. Я жалкая и безнадежно влюбленная. И в груди все дребезжит от осознания, что стоит мне снять трубку, я смогу с ним поговорить.
– Привет, – с удовлетворением отмечаю, что мой голос звучит ровно, несмотря на то, что в груди бушует эмоциональный ураган.
– Здравствуй, Ника, – отвечает Платов, лениво растягивая слова. – Как дела?
Мне очень хочется ответить ему какой-нибудь язвительной глупостью, как бывает всегда, когда его появление застает меня врасплох, но на этот раз я не позволяю себе идти на поводу у взрывного характера. Я выросла и уж конечно в состоянии контролировать свои реакции на этого человека. Дима позвонил, потому что обещал Кириллу присматривать за мной, и я на это согласилась. Грубить ему будет полным ребячеством.
– Никаких проблем, можешь быть спокоен, – говорю я, но все же добавляю: – Тебе вовсе не обязательно звонить мне – если мне понадобится твоя помощь, я сама наберу. Мы, кажется, так договаривались.
– Мы договаривались, что ты будешь звонить, – соглашается он. – Но за неделю, которая прошла с отъезда твоего брата, я не удостоился даже сообщения.
– Потому что мне нечего тебе сказать.
– Могла бы сказать, как продвигается подготовка к защите дипломной работы.
Почему он этим интересуется? Моя учеба не имеет ровным счетом никакого отношения ни к моей безопасности, ни к моему брату. Это звучит, будто бы ему интересна я, а это, конечно, не так.
– У меня еще много работы, – говорю осторожно.
– Не хочешь пообедать со мной завтра? – спрашивает Дима, окончательно сбивая меня с толку.
Он хочет пообедать со мной? Зачем? Сколько я помню, он всегда сознательно держал между нами дистанцию. Он даже не ел у нас дома, если я собиралась садиться за стол, сливаясь по самым пустячным причинам. Что изменилось? Неужели обещание, данное брату, оказывается даже сильнее его неприязни ко мне?