– Типа того, – подтвердила Атемита.
– Так. Подожди, – я чувствую, что запутался, – Объясни мне, что
такого в этой моей религии? Вот ни за что не поверю, что я первый,
кто провозгласил монотеизм.
– Может, и не первый, – не стала спорить Атемита, – Но ты
первый, кто отказался ставить свою статую на центральный алтарь
храма. Фактически, ты лишил себя основного потока веры от
паствы.
– М-да, не знал. И куда теперь пойдёт основной поток веры?
– А сам не догадываешься? – Атемита снова улыбнулась.
– Игровой системе?!
– Думаю, да. Впервые система позволила сменить название храма.
Да еще так кардинально: с тысячи богов на тысячу отражений, – ты
фактически нивелировал богов до уровня обманки. И причина понятна,
системе это выгодно.
– Вот блин. А ведь система не предупредила, что я лишил себя
притока веры.
– Вообще-то не лишил. Ты вообще поступил очень ловко, когда
перенес внимание паствы на площадь. Подозреваю, твои подопечные не
будут молиться в храме. Они будут молиться перед твоей статуей.
Очень ловкий ход... но я думаю, главное не это.
– А что главное?
– Главное, что... СИСТЕМА. ТЕБЕ. ПОДЫГРАЛА... понимаешь? Такого
не было никогда.
– Это надо осмыслить.
– Осмысливай, – согласилась верховная, – А я вот, знаешь, уже
почти решилась.
– На что решилась?
– На то, чтобы поступить так же в своих мирах. Я выбью опору
из-под ног оппонентов, если переведу их в статус кривых
отражений.
– Погоди, а поток веры?
– Не беда. Ну уменьшится поток веры. Зато у конкурентов он
снизится на порядок. А если еще и система продолжит нам
подыгрывать...
– Это будет круто.
– Вот и я об этом же. Ты молодец, Марк. Я надеялась, даже знала,
что ты придумаешь что-нибудь этакое, но такого хода не могла даже
помыслить.
– Ох... я пойду, пожалуй. А то по трибунам уже шарят досужие
божки. Как бы меня не вычислили.
– Иди, Марк. Я тоже вернусь в свой мир.
Атемита исчезла, оставив после себя только энергетический якорь,
а я бочком-бочком, не привлекая лишнего внимания, двинулся на
выход.
Покинув ярус Арены, прилетел в так называемые казармы, которые
Бэк на пару с Барби успели изменить до неузнаваемости. Еще бы, три
с половиной миллиона кворков вбухали. Я и не заметил, как привык
оперировать миллионными суммами.
Теперь о казармах напоминает разве маленький кабинетик, в
котором засел оловянный генерал, принимающий жалобы от торговцев.
Поток жалобщиков, кстати, изрядно поредел. Генерал как всегда
близок к победе. Близок час, когда торговцы от него отстанут
окончательно, признав безоговорочную капитуляцию.