– С чем пожаловали, людобоги? – ровным голосом полюбопытствовал
Чкуг.
Я решил не выдумывать на ходу. Уж очень проницательный взгляд у
Большого Змея.
– Меня зовут Марк, а это Лула. Мы ведем расследование инцидента
с серой виверной, – сообщил я.
Большой Змей не сыграл ни единым лицевым мускулом. М-да, считать
его эмоции невозможно. Психолог-физиономист вешается на люстре. Его
труп безвольно покачивается. Люстра противно скрипит под весом
психолога...
– Вы как будто не удивлены, – Лула все же катит пробный чугунный
шар в мимическую крепость змеебога.
– А почему я должен удивиться, бледнолицая богиня? – с индейской
невозмутимостью уточняет Большой Змей.
– Ну... считается, что в Городе Богов не осталось серых
виверн... с тех пор как их использование запретил Коплепокапль.
– Серых виверн давно не встречалось, бледнолицая богиня, –
упоминание Покапля ни на градус не вывело змеебога из равновесия, –
Хотя...
– Что «хотя»? – зацепилась Лула.
– ...хотя серые виверны были лучше зеленых, – досказал Чгук с
экспрессией мороженого картофеля.
Еще с полминуты мы сидели в молчании. Ни я, ни Лула не могли
придумать никакого повода продолжить разговор о серых вивернах.
Было ясно, что все попытки вытянуть хоть какую-то информацию ни к
чему не приведут. Чгук нам не помогал. Он сидел как египетский
сфинкс перед фотоаппаратом европейского ученого натуралиста.
– Скажите, у вас нет желания отомстить Коплепокаплю и Техносу за
то, что лишили вас бизнеса? – прямолинейно брякнул я, сам не зная,
на что надеясь.
– Нету, – ответил Чгук и уставился на свои руки, сложенные перед
собой на столе.
– Извините за беспокойство.
– Вас проводят, – вежливо сообщил змеебог, не поднимая
взгляда.
Миниатюрная женщина тут же появилась в комнате, довела нас до
прихожей и выпустила на улицу.
– Вот и поговорили, – мрачно констатировала Лула, когда дверь за
нами закрылась.
– И не говори. Я ждал, что напоследок он скажет индейское слово
«хук».
– Хук? Что это за слово?
– Вообще-то это цитата из детского фильма: «...и они сказали
друг другу «хук», что по-индейски значит все сказано и к сказанному
добавить нечего».
– Какое емкое слово. Ты думаешь, Марк, ему в самом деле нечего
добавить?
– Ну нет. Ни за что не поверю, что этому Чгуку нечего сказать...
попробуем за ним последить.
Мы сели в кабину, и я велел Гору перелететь на другое место за
пару кварталов от дома Большого Змея.