- У тебя одна мама? Сколько жён у твоего отца? Они тоже будут? - засыпаю новыми вопросами, заставляя его глаза расширяться от удивления.
- Одна. У моего отца только одна жена. Не задавай лишних вопросов. Мы ждём тебя. - говорит, и оставляет меня в комнате с абайей в руках.
Он что, серьёзно думает что я надену паранджу или абайю, и выйду к ним как покорная рабыня? Чёртов с два!
Открываю шкаф, и тут же замечаю неладное. Из моей сумки пропали все наряды, которые мне всё-таки удалось прихватить с собой. Внутри находились лишь два длинных чёрных "халата", абсолютно идентичных.
Думаешь не оставил мне выбора, Серкан Хамад?
Хватаю один из предложенных вариантов, а из своей сумки достаю любимые ножницы. Вмиг отсекаю рукава, затем вырезаю глубокое декольте, делая из паранджи платье на бретельках. Длина вещи меня по-прежнему не устраивает, поэтому я укарачиваю подол, оставляя его прикрывать лишь мою филейную часть. Один из рукавов кромсаю на ленточки, связывая из них неплохой пояс, который подчёркивает узкую талию. Абайю всё же надеваю, не желая перечить просьбе хозяина. Дополнив это всё босоножками, в которых приехала я покидаю комнату.
- Вы уверены, что не хотите переодеться? - бежит за мной Алиша, четырехаясь на английском языке. - Господин Серкан будет недоволен.
- Мне всё равно что с ним будет. - проговариваю на родном, на что девушка неодобрительно сводит брови.
Спускаюсь по лестнице, и поворачиваю в столовую, где за обеденным столом меня уже ждёт вся семья Хамадов. Взрослый мужчина одет обычно. Чёрные брюки, пиджак, рубашка, ничего, намекающего на его статус. Женщина же была одела в бежевое свободное платье в пол, закрывающее всё её тело, помимо кистей рук. На голове светло-серый хиджаб. Мой горе жених одет как обычно. Белая роба и гутра.
Моё появление заставляет всех застыть в одном положении, а его маманя и вовсе роняет бокал с соком.
- Добрый день. - подхожу к столу, изгибаясь в пируэте. - Простите, опоздала немного.
- Серкан. - предупреждающе проговорила женщина, но парень никак не отреагировал, продолжая залипать на мои ноги.
- Шармута![1] - отозвался отец. - Что это такое?! Это твоя невеста?!
- Попрошу! - злюсь, хотя сама собиралась довести их до белого коленя. - Милый, я присяду?