«Привет. Хорошо выглядишь. Всё-таки, красивая ты женщина»
Так ты начинаешь каждый наш разговор, и меня даже уже против моей воли, обдает подогретым прошлым. Кажется, проведи я рукой по тебе – верну, и ближайший поворот станет сказочным: «Направо пойдешь – счастье обретешь», и я снова докажу себе, что я отчаянная баба. И, знал бы ты, как мне этого хочется. А не подскажешь, как называется отклонение, когда с тем, кто тебя с огнем познакомил, ты можешь запросто обсудить своего нового мужчину? Это высшая степень безразличия или последняя грань отчаяния? Самодисциплина или самоуничтожение? Сила воли или внезапно развившаяся слабость?
Мы, нет, не мы – просто ты и я – спорили всегда насчет абсолютности этого мира. Ты говорил, что нет чистых «да» и «нет», что есть миллионы градаций, и мы можем быть счастливы в одной из них. А я всегда надувалась и заявляла, что либо ты меня любишь, только меня и только всю, либо не надо мне. Свое принципиальное «нет» я подменила таким же четким «да» во время процедуры бракосочетания с другим человеком. И неисчислимое количество чистейших «да» и «нет» я слышу теперь на каждом шагу : насчет завтрака, ужина, досуга, ребенка, работы. И меня восхищает ирония сбывшихся надежд. Ты получаешь все, что хочешь, а потом понимаешь, что не того ты хотел, что принципиальность не стоит ничего. Что самое важное в жизни – просто любить. Но, к счастью, эти развеселые мысли уходят вместе с тобой. А так как видимся мы не чаще раза в пару месяцев, то разрушительное их воздействие успевает зажить, и я снова верю в свои «да» и «нет».
Да, я люблю. Нет, не вернусь. Да, дура принципиальная. Нет, не подходи.
* * *
«Я думала, что ты был счастлив со мной»
Это все, на что меня хватило тогда, в том адовом ноябре, 21 числа. Потом в горле вырос ком размером с Плутон, а слезы застеклили глаза. Мозг судорожно соображал, какие меры скорой помощи нужны, чтобы сохранить имидж и лицо. Попытаться оправдаться? Перекинуть вину? Размазать сопли красиво и женственно от ладошки к локтю? Экстренно вызвать жалость? Нет, все не то. Опыт молчал, испуганный, а я не знала, что делать первый раз в своей жизни. Как же страшно взрослой тётеньке столкнуться с такой мерзкой импровизацией. Тётя считала, что всё под её контролем. Тётя плюхнулась аккуратно накрашенным личиком в чрезвычайное и незапланированное его величество дерьмо. Тётя старалась, как могла, а теперь должна еще немного постараться и уйти, не шатаясь, с его горизонта. С этим мужчиной не получится разыграть трагикомедию. С ним можно только подчиниться его воле и обдумывать вволю за захлопнувшейся дверью сложившиеся, как карточный домик, обстоятельства, и еще калякать в смске работу над ошибками. Сама выбирала. Основательно так выбирала.