– Тамплиеры убили моих друзей. Людей, которые были мне как братья и сестры. Поэтому – да, меня это напрягает, – Гриффин сжал и разжал кулак. – Не важно. Единственное, что сейчас важно – остановить Исайю. Так что придется позволить им ходить туда-сюда.
– Ты боишься, что Виктория тебя сдаст?
– Да. Но я решил довериться ей.
– Интересно, что тамплиеры будут делать, если узнают, что мы тут.
– Что они попытаются сделать, ты имеешь в виду?
– Да, конечно, – Оуэн поежился.
– У Виктории все под контролем. И я сотрудничаю с ней, а не с Орденом.
– Что они с ней сделают, если узнают? – спросил Оуэн.
Там, в Монголии, Виктория поняла, что нужно объединиться с Гриффином против общего врага. Теперь у Исайи были два из трех кинжалов – зубцов Эдемского трезубца, и он был уже слишком силен, чтобы ассасины или тамплиеры могли остановить его в одиночку. Если он найдет третий кинжал, он станет всемогущим. Завоеватель, богоподобный правитель, каких мир не видал со времен Александра Македонского. У рода человеческого не осталось времени на распри и политику. Виктория и Гриффин держали свой союз в тайне от начальства, поскольку не могли рисковать и допускать любое вмешательство в свои планы.
– Однажды Виктория уже предала Орден, – сказал Гриффин. – Тогда ей это простили. Не думаю, что простят снова. Конечно, если мы не остановим Исайю, это уже не будет иметь значения.
– А что после того, как мы его остановим?
– Надеюсь, тамплиеры поймут все именно так, как нужно. Как ей нужно.
– А с тобой что будет? – продолжал Оуэн. – Что Братство с тобой сделает?
– Со мной? – Гриффин поднял взгляд к потолку, стеклянному куполу над атриумом, наполненному голубизной неба с двумя перекрещивающимися линиями – следами пролетающих самолетов. – Для меня пути назад нет.
Оуэн помедлил.
– Совсем?
Гриффин качнул головой.
– Почему?
Гриффин не ответил, и Оуэн нахмурился. Это был первый раз, когда он остался один на один с ассасином после возвращения из Монголии, и у него еще были серьезные вопросы насчет Братства.
– Последний раз, когда я подключался к «Анимусу», – сказал Оуэн, – мой предок убил хана Мунке. После этого монгольская армия отступила и больше не возвращалась. Мой предок – она в одиночку буквально изменила ход истории. И Братство бросило ее только из-за того, что у нее было повреждено колено. Они даже забрали у нее тайный клинок ее отца.