Нельзя сказать, что его реакция остудила ее пыл, заставила ее позабыть то влечение, что пробудилось в ней с первого мгновения встречи. Она была рада, что выбрала облегающее черное платье, которое позволяло ей чувствовать себя более высокой, более привлекательной и более взрослой. За обеденным столом их посадили рядом, и она, глупышка, ловила каждое его слово. Он ей нравился – очень сильно, – и она хотела, чтобы он заметил ее, чтобы она ему тоже понравилась.
Весь вечер она старалась привлечь его внимание, даже попыталась заговорить на своем скудном испанском.
«Если не можете сказать правильно, не утруждайте себя», – надменным, самодовольным тоном осадил ее Рауль, разрушая все мечты о дружбе с ним и любви.
«У меня мало поводов говорить на испанском». – У нее от смущения пылали щеки. И как только она могла считать его милым?
«Тогда продолжайте предаваться шопингу и кутить на вечеринках, а изучение языков оставьте в покое».
«Но я собираюсь изучать языки в университете», – с робкой улыбкой сказала она.
Вот тогда он наконец-то посмотрел на нее.
«Не надо. У вас абсолютно нет способностей к испанскому, хотя чего еще можно ожидать от папенькиной дочки, которая думает только о дорогих вещах и тусовках». – Его резкий тон и пренебрежительный взгляд не оставляли сомнений в том, что она ему не нравится и что он презирает ее.
Она не стала язвить в ответ и поклялась, что однажды скажет ему все, что о нем думает, и скажет это свободно на его языке. Пусть себе думает, что она избалованная маленькая девочка, ей до этого нет дела. Однако чувство несправедливости не покидало ее до конца приема, когда они с отцом уехали домой. И осталось с ней, присоединившись к тем комплексам, что закрепил в ней отец.
– Прошу прощения, я не знала.
– Я только недавно узнал о существовании своего единокровного брата. Мы с ним должны унаследовать отцовское имущество.
– Ничего не понимаю, – ошеломленно произнесла Лидия. – Ваш отец наверняка многое знал о нем, раз включил такое условие в свое завещание.
– Знал. Он также знал, что я не захочу ни на ком жениться, особенно на дочери одного из должников.
– Нас обоих подставили. – Лидия была потрясена до глубины души. Ей наконец-то открылся весь ужас ситуации. Откуда у отца такая жестокость? Как он мог использовать ее таким диким способом? Она допускала, что вся эта затея родилась в головах обоих родителей. Что весь план состряпали два бездушных человека.