Обязанностей у Киры было немного – уборка дома. Она приезжала, когда в доме почти никого не было, и спокойно пылесосила, мыла и начищала все три этажа. К вечеру Кира уставала, но за эту работу Людмила платила ей очень хорошо. К тому же требовала, чтобы Кира передохнула, перекусила. И вообще, отношения между женщинами сложились удивительно гармоничные. Ни одна из них не забывала о своем положении, но обе при этом сохраняли искренность и непосредственность.
Будильник поднял Киру, но до конца разбудить не смог. Наскоро собравшись, Кира побежала на автобус – в таком сонном состоянии сесть за руль она не решилась.
– Что это в тобой, Кир? – Людмила впустила ее в дом. – На тебе лица нет.
– Не выспалась, – отвечала та, проворно надевая халат и доставая из стенного шкафа ведра, швабру и емкости с бытовой химией.
– Что так? – улыбнулась Люда.
– О, не то, что ты подумала, – махнула рукой Кира, – я шила. И порола. Потом опять шила.
– Господи, да что же ты такое шила?
– Не поверишь, сумку.
Воронова рассмеялась:
– А зачем? Можно же купить.
– Можно. Но не всякую.
Кира не стала рассказывать душещипательную историю про поход в магазин.
– Ты хоть покажи, что получилось.
– А вот она, я ее сегодня с собой взяла. Надо что-то вроде пряжки подобрать. Пуговица больно страшно смотрится, – Кира протянула Вороновой сумку.
Та повертела ее в руках, закинула на плечо.
– Ты сама ее сшила?
– Да, сначала нарисовала, потом выкройку из газеты сделала, потом из тряпки сметала, потом пальто старое распорола. Что могла – на бабушкиной зингеровской машинке прострочила. Остальное – руками.
– А здорово получилось, и смотрится неплохо. Ну вот углы, конечно, не очень ровно получились.
– Там не только углы, там многое надо переделать.
– Слушай, – Людмила поднесла сумку к окну и еще раз внимательно оглядела, – а вообще здорово. Ты сама фасон придумала?
– Нет, не совсем. Я видела одну, но та была большая и закрывалась как охотничья.
– Как ягдташ.
– Да, точно. Я никак слово не могла вспомнить. Старые деревенские иногда называли «ташка».
Людмила продолжала рассматривать сумку, она попыталась вывернуть ее наизнанку.
– Порвешь. Кожа хоть и хорошая, но старая, – остановила ее Кира.
– Да, видно. Вся в заломах и местами белесая. А представляешь, если взять новую, мягкую?
Кира пожала плечами: