Улыбка Лидии погасла, и она медленно подошла к двери, открыв ее для Дэстени.
– Леонард не общается ни с кем, с тех пор как покинул Организацию.
По пути в Вирго Дэстени то и дело повторяла кодовые команды, но никак не могла перестать думать о словах Лидии. Она представляла, как молодой Леонард жил здесь, в Организации, ездил на задания, тренировался, заводил друзей… Как все вокруг его любили. Она была уверена, что его любили. Леонарда невозможно было не любить.
И вдруг он прекращает службу и возвращается в Подготовку.
Учитель сказал, что покинул Организацию не по собственному желанию, и Дэстени до сих пор не могла в это поверить. Он что-то сделал и сообщил об этом Главе, после чего ему пришлось бросить то, ради чего он тренировался всю жизнь. Она не могла даже представить, что с ней будет, если ее заставят покинуть Организацию и вернуться в Подготовку…
Может, стоит позвонить Учителю? Она ужасно по нему соскучилась, хоть и прошло чуть больше двадцати четырех часов… Нет, он точно «вставит» ей за этот звонок. Тем более если она начнет задавать лишние вопросы.
Дэстени вернулась в свою комнату, радуясь, что почти ни разу не запуталась в коридорах и не потерялась. Сбросив с себя жилетку и ботинки, она плюхнулась на кровать, не отрываясь от тетради, и продолжила заучивать то, что сегодня узнала на ОКК.
Некоторые команды были очень просты и без особых кодов, например: «На месте», или «Объект закреплен», или «Задание успешно завершено». Но были и такие, которые требовали запоминания: Субсидиум – означало «мне нужно подкрепление», Ранзиель – «мне нужно срочно выбраться отсюда», Септум – «молчите, нас прослушивают» и так далее.
Через некоторое время Дэстени поняла, что просто уставилась в тетрадь, не видя слов. Ее мысли унеслись куда-то далеко, на четвертый этаж, в кабинет Роланда. Она представляла, как он вызовет ее на осмотр глаз, чтобы сделать линзы… Будет ли он снова сидеть так близко? Почувствует ли она вновь его дыхание?
Его дыхание? Дэстени потрясла головой, попытавшись сосредоточиться на ОКК. Вот только теперь она вспомнила слова Джилл о том, как Роланд потерял свою семью, и ее сердце с болью сжалось. То, как он потерял их, было еще хуже. Ей хотелось знать больше, но она была полностью согласна со словами Влада: «Никто не знает точно, что произошло, и единственный, кто имеет право об этом рассказывать, – это сам Глава».