Уже на последнем курсе института меня пригласили работать помощником редактора малорейтинговой передачи на один из второстепенных телеканалов Грузии. Я, конечно, с радостью согласилась. Оставалось придумать, как, на грошовую зарплату начинающего помощника редактора, умудриться снять жилье в Тбилиси так, чтобы остались хоть какие-то копейки на питание. Невероятно, но и этот вопрос утрясся – в одном из старых районов города, в «итальянском дворе», за смехотворную даже для меня плату, я нашла обшарпанную комнату, площадью в двенадцать квадратных метров, с удобствами в сарае.
Мечты начинали сбываться.
Первые месяцы после окончания института были заполнены только работой и общением с коллегами, но когда жизнь понемногу устаканилась, я стала обращать внимание на жителей моего двора. Особенно меня интересовала одна соседка – женщина шестидесяти пяти – семидесяти лет – кто-то мне поведал, что она художница. К соседке приходила, и иногда оставалась ночевать, дочь – красивая женщина средних лет – пианистка. А несколько раз я видела даже внучку – шикарную русоволосую девушку, говорили, что она начинающая оперная певица.
Коротая одинокие вечера в своей неуютной комнате, и поглядывая на светящееся в двух шагах окно, я часто думала о том, как, наверное, хорошо этим женщинам вместе – все трое люди искусства, так сказать, тонкие натуры, окружающие себя прекрасными вещами, прекрасной музыкой, прекрасными словами…
Несмотря на то, что в моей комнате пол в нескольких местах начинал превращаться в труху, а из мебели имелись развалившийся шкаф, стол и кровать, лето и начало осени прошли сносно. Но чем холоднее становилось на улице, тем было ясней, что, если я не хочу околеть в этом «загоне», надо что-то предпринять.
Снять квартиру лучше не было никакой возможности – денег катастрофически не хватало даже на продукты, так что, очень переживая, я все же решилась позвонить своей маме с просьбой, продать наш старый дом и, на вырученные деньги, купить квартиру в спальном районе Тбилиси, в которой мы бы прекрасно вместе проживали. Мама моё предложение выслушала, сухо сказала, что подумает и положила трубку.
А зима все наступала, в моей комнате было холодней, чем на улице, поэтому, возвращаясь с работы, я сразу залезала в кровать, наполненную пластмассовыми бутылками с горячей водой, под два теплых одеяла и ворох всей имеющейся в наличии одежды. И вот, в такой неуютный холодный вечер, ко мне постучалась соседка – художница.