– В тебе есть нечто плохое – прохрипел он – Мой верный слуга это услышал. Поэтому ты идешь со мной.
Каждое его слово звучало, как приговор, которому нет смысла сопротивляться. И именно в этот момент я смог выдавить из себя тихое:
– Нет!
В ответ послышался дикий, безудержный хохот, затем – треск. Он оторвал оставшуюся часть черепа и сбросил ее в портал.
– Ты. Пойдешь. Со мной – в его тоне, таком обманчиво спокойном, таилась поистине нечеловеческая злоба.
Я бы не удивился, если бы в следующий момент он натравил бы на меня своего «слугу» или лично вырвал бы мою голову вместе с позвоночником. Но, судя по его поведению, он не собирался творить со мной подобных фокусов. По крайней мере, сейчас.
Вместо этого он подошел ко мне, в последний раз глянул в мои глаза, после чего – отдал цепь. Мгновенно мозг затуманила невыносимая боль. Воздух бесшумно вышел изо рта, тело охватили судороги. Я не мог освободиться, так как поверх моей руки оказалась еще более горячая рука ее владельца.
Упав на пол, я заревел. Не слыша и не видя ничего, кроме них, я ощущал себя хуже раба. От безысходности хотелось выть, но голос будто кто-то украл. Не в силах более терпеть боль, я погрузился в некий ступор. Наверное, именно так выглядит обморок – когда темно не только снаружи, но и глубоко внутри.
Конец ознакомительного фрагмента.