В четыре утра австрийцы закончили переправу, и обе союзные колонны, выстроившись каждая в три линии, двинулись в сторону маячившего впереди в пяти верстах леса. Атаки на союзные каре начались около семи часов, на четвертой версте, и продолжались два часа почти непрерывно. Волна за волной сипахи с трех сторон охватывали каре, попадая под ружейный и артиллерийский огонь. Попытки прорыва каре не увенчались успехом. Редкие всадники, сумевшие пробить на полном скаку пару шеренг, гибли на штыках третьей. Несмотря на отсутствие хоть какого-то результата, атаки турок усиливались. К исходу второго часа пришлось отвести заметно уступавшую противнику по численности конницу в третью линию и выдвинуть на первую всю полевую артиллерию. Тяжелые двенадцатифунтовки картечью встретили очередную волну, зачистив пространство, но только у самого леса турки схлынули окончательно, частью укрывшись в лесу, частью обогнув лес справа и удалившись в сторону Фокшан.
Лес генерал планировал обойти с двух сторон. На карте этот маневр представлялся легкой задачей, но на деле он был рисковым преприятием: армия делилась на две части. И если левый фланг русских прикрывала Путна, то по правую руку у австрийцев было чистое поле. Но кавалерия турок, за исключением отдельных разведчиков, маячивших по одному и парами то тут то там (казаки гонялись за ними, но безрезультатно – не те кони), отошла к Фокшанам, а их немногочисленная пехота, увидев маневр русских и австрийцев, побежала из леса, боясь попасть в окружение.
Уже после боя стало известно, что командующий турок покинул войска еще накануне, не поставив передовые отряды в известность. Янычарская разведка, на которую наткнулся генерал ночью, ничего об этом не знала. Пленный лишь смутно упомянул, что янычарские ага и ага топчу не доверяют сераскиру3, подозревая в трусости и измене. Хаос в действиях турок уже тогда можно было предположить – генерал это интутивно почувствовал в ходе допроса. Но теперь, когда колонны союзников без какого-либо сопротивления обходили лес, он был налицо. В отсутствии единого руководства рода войск противника жили каждый своей жизнью. Но, к чести оставшихся в Фокшанских укреплениях янычар и топчу, они не захотели уйти без боя и сражались до последнего.
Данные казачьих и арнаутских разъездов показывали, что конница турок скапливается на правом фланге, а немногочисленная янычарская пехота занимает редут на левом. Пушек у топчу много, но почти все они малых, до шести фунтов, калибров. За двенадцать и выше – раз-два и обчелся.