«Пару часов тому назад прошёл моросящий дождь, – подумал он – Природа, будто русская красавица, нарумянилась свежестью красок весны. Эх! Если бы иметь хоть мизерное представление об истинном предназначении всего и вся в этом мире, то и умирать, было бы не жаль. Наша беда, как учёных, состоит в том, что в своей работе мы поменяли живое созерцание природы на отвлечённые понятия, не имеющие и того грана прелести, которая присуща животным и растениям. Никто из нас и не подумает о том, какие еще непостижимые таинства вершит природа за стенами нашего научного заточения. Неужели мы вырвались из плена материнской опеки Вселенной всего лишь затем, чтобы обособиться от неё в цикличности своего внутреннего пространства, простирающегося от бессознательного до высших форм сознания, как некий абстракт ощущений внешнего мира».
Желдин неторопливо шел по асфальту аллеи, ухоженной заботливыми руками студентов – биологов. Красавцы тополя, с обмытыми листьями распустив почки навстречу ласковому солнышку, замерли в пылу роста. Властно наполнив озоном кварталы города, весна была всем желанна. Прошумев дождем, громоносная туча разрядила было воздух, вокруг дышалось легко и лица уставших от зимы людей светились радостью. День, клонившийся к багряному своему закату, всему придавал жизненные тона. Город ожил и стал немного чище. Наслаждаясь природой, отсчитавшей в его жизни ещё одну весну, Желдин в задумчивой манере стоял у фасада здания библиотеки. Оглядел колоннаду и покачал головой. В отреставрированных стенах шла подготовка к летним экзаменам, а сам вуз ожидал приёма заявлений от абитуриентов. Но что-то мешало ему лучше размышлять, и это порядком стало ему надоедать. Стараясь найти разумное объяснение своим странным ощущениям, в своих мыслях он прощупывал источник подозрительности, побуждающий к столь неприятным ассоциациям.
«О, Боже! На всё твоя воля!» – прикладывая к виску носовой платок, преподаватель не в силах был отреагировать на состояние, угнетающее самочувствие. Силясь не выдать себя ничем, он с поддельной беспечностью продолжал глядеть в небесную высь, бросающую в лицо ласково греющий солнечный луч.
«Невероятно, но мне сдаётся, что помимо своей воли я стал объектом чьей-то слежки. – При последней мысли он брезгливо поморщился. Голова раскалывалась от тайн. – Даю свою руку на отсечение, если сейчас к моей спине не прикован взгляд Чужака».