Скорлупа. Мои вступления и выступления - страница 17

Правда одна закавыка все же была – инженерная должность. Пробыв около года в кандидатах – обычный испытательный срок – и нарушив за это время трудовую дисциплину всего лишь раз, я был готов влиться в «ум честь и совесть» эпохи. Так сказать взвалить на себя груз ответственности за судьбу мирового коммунистического движения.

Если бы мы не знали что это все туфта, то от такой ответственности можно было запросто спиться.

Перед заседанием бюро наш секретарь попросила меня еще и чуть солгать. Мелочь, всего-то и надо было сказать, что я представитель рабочего класса.

Отступать уже было некуда, и потом даме, пусть даже секретарю, я отказать не мог. Как у нас в народе говорят: пообещал – должен жениться.

Так что мне пришлось выбирать между порядочностью и нечестностью. Я сделал над собой небольшое усилие и солгал. Члены бюро горкома, не делая никаких усилий, сделали вид, что поверили. Они с серьезными лицами поздравили меня и вручили партийный билет.

Пропуск в светлое будущее

Здесь, как ни странно, вступительного взноса не было. Билет представлял собой небольшую красную книжечку, основная часть которой состояла из страниц для отметок об уплате членских взносов с перспективой лет на тридцать.

Меня хватило почти на десять.

Поначалу, мне не было жалко тех двух-трех рублей, что я выплачивал ежемесячно, их я засчитывал как возврат долга за бесплатное образование. А вот работяг мне было жаль, им кроме финансовых потерь, высокое звание коммуниста ничего не давало. Все они при уплате взносов искренне переживали, переводя в уме уплывшие в партийную кассу деньги на стаканы водки и литры пива.

А в моей жизни это членство сыграло значимую роль, и я не собираюсь замалчивать, врать и изворачиваться.

Буквально через пару месяцев, на исходе призывного возраста государство испросило с меня еще один должок за все хорошее, что в меня вложили.

После института тогда надо было отслужить два года. Но год на год не приходился и многие выпускники Вузов от этой обязанности втихаря уходили. Надо было очень тихо просидеть до 30 лет и все – на тебе ставят крест. Я не дотянул буквально полгода.

В призывной комиссии на мой намек, что можно было бы найти кого-нибудь и моложе, намекнули, что служба – это почетная обязанность каждого члена общества, тем более коммуниста.