– Но ведь ты рано или поздно вернешься туда? – обиженно спросила Марина, пронзив его взглядом, требующим незамедлительного ответа.
– Придется, – признался Алексей, но он понимал, что делать очень не хочется.
– Останься, – взмолилась она, глядя на него глазами цвета морской волны, в которых застыла печаль.
– Не от меня зависит, – пожал плечами Ховрин, вспомнив слова Томирис.
Кстати, где Томирис?
Этот вопрос приходил в голову все чаще и чаще. Где она сейчас? Все ли с ней хорошо?..
Но глупо за нее волноваться в мире, где нет преступности.
И все же, нужно найти ее. Если она все еще в Гештальте…
Последняя мысль испугала Ховрина. Ему не хотелось бы оставаться здесь в одиночестве. Но глядя на Марину, он остался бы с ней где угодно.
И вновь Томирис ушла на второй план.
– Мне бы хотелось увидеть твой дом, – молвил Алексей, вглядываясь в Марину. В лучах солнца она была похожа на Богиню.
– Мы стоим прямо напротив него, – она указала на обычное четырехэтажное строение с несколькими подъездами. – Извини, пустить не могу. Нельзя, – она лукаво улыбнулась.
– Строгий папа, – предположил Ховрин.
– Брат у меня неприветливый, – ответила она хмуро. – Даже меня недолюбливает.
Алексею было странно слышать о плохих отношениях в этом мире. Казалось, здесь все должно быть идеально.
– А сестра у тебя есть? – вдруг спросил он.
– Мне и брата хватает, – усмехнулась Марина. – Так что, прости, впустить не могу. Да и сама я дома редко появляюсь. Мне больше нравится на районе гулять. Мне вообще нравится быть на свежем воздухе. Пошли, пройдемся еще.
Он безропотно согласился. Ему и самому было интересно узнать лучше мир, который он создал собственноручно. Они, держась за руку, гуляли по дворам, сидели в беседках… Повсюду росли деверья, зеленела трава. Странно, но за все время пребывания здесь они не встретили ни одного человека. Будто все спрятались, боясь помешать им.
Алексею в этом мире нравилось все больше и больше. Это солнце, красивая девушка рядом, этот дворик, окруженный многоэтажными домами, в котором Ховрин чувствовал себя будто в райском саду. Атмосфера спокойствия и умиротворения рядом с Мариной чувствовалась предельно. Наверно, все-таки Марина и есть истинный создатель этого Рая. Так безмятежно на душе, когда она рядом. Он слушает, как она говорит про животных, восхищается пением птиц… Он больше не спрашивал Марину об устройстве Гештальта. А она не затрагивала его мир, который казался таким несовершенным в сравнении с ее совершенной вселенной.