— Ты обсуждал с кем-нибудь эту способность видеть партии?
Нет. Я все всегда держал внутри.
— Многие гроссмейстеры практикуют сеансы одновременной игры вслепую. Это то, о чем ты рассказываешь?
Да, эта способность видения позиций на доске у некоторых есть. И мы в нашем шахматном клубе тоже в какой-то момент начали практиковать игру вслепую. Иногда выходило очень забавно: кто-нибудь забывал позицию, и ребята долго спорили, стояла там фигура или нет. Но я всегда стеснялся показывать, что я чем-то лучше других. Эта детская проблема закрытости и нежелания раскрывать свой внутренний мир мне очень мешала, когда я начал вести занятия цигун. Мне было очень тяжело и непривычно. Потом я как-то смог перейти границу внутри и научился открытому общению.
Скажу честно: в школе мне было неинтересно. Но занятия шахматами, поездки на соревнования наполнили смыслом этот промежуток моей жизни. Иногда мой тренер договаривался в школе, чтобы меня отпускали на соревнования. И я стал этим пользоваться, потому что в школе мне очень не нравилось: сама обстановка в классе, постоянный шум на уроках. Я очень хорошо чувствую коллектив: если он работать не хочет, то я тоже в нем работать не могу. А ходить в школу и ничего там не делать – скучно. К тому же, был промежуток, когда я долго болел. В общем, я выпал из школьной жизни. А когда в знаниях серьезные пробелы, пропадает интерес. Мне не хотелось разбираться с уроками, а шахматы, наоборот, меня очень увлекли возможностью свободно решать шахматные задачи и таким образом развивать свое мышление. Очень весело и легко было общаться в нашей шахматной команде, атмосфера доброжелательности и юмора влияла на меня положительно. И я стал чувствовать свободу внутри: стал больше бывать на природе, полюбил гулять днем в Таврическом саду. То есть я стал прогуливать уроки в школе и, конечно, сильно запустил учебу. Но я развивал свои способности сам. Мне тренер говорил, что мастером спорта по шахматам я вполне смогу стать. И я работал. Меня считали по возрасту неперспективным, потому что дети начинают заниматься шахматами очень рано. А я пришел в шахматную секцию в шестом классе. В итоге я многое упустил: меня не взяли в спортивную школу, несмотря на старания моего тренера уговорить руководство школы сделать исключение для способного мальчика. Мне было немного обидно, но я был больше заинтересован самим процессом, чем планами на будущее. Я получал удовольствие от занятий шахматами, а карьера шахматиста, как я понял впоследствии, меня все равно бы не удовлетворила.