– Путница, почему ты в Апоген едешь?
– В гости к родителям еду, бабушка, навестить мне их надо, – бабушка недовольно причмокнула губами.
– Ай, не хорошо врать мне, знаю, что ты от них едешь, а не к ним.
– Что ж тогда, бабушка, ты спрашиваешь, коли знаешь?
Старушка рассмеялась:
– Смелость есть, одобряю, уже давно пора. Я спрашиваю, потому что люблю слушать рассказы других людей, даже если я сама все знаю, приятно послушать кого-то, окромя себя.
Трофа посмотрела на старушку, вдруг осознание ударило ее будто бы молния.
– Вы лекарь!
– Я? Глупости, я обычная старушка, которая гуляет по ночам в лесу.
– Прекратите, не дурите мне голову, вы точно лекарь.
– Я просто сижу рядом и спрашиваю о твоей жизни, путница, не более.
– Ваши странные разговоры с моим браслетом, вы знали о том, что я еду от родителей, откуда вам все это знать, если вы не лекарь?
– Не знаю, может, мне это сейчас снится.
– Вам? Снится? Но я же существую! Я точно не сплю.
– Ты уверена в этом? Вот я никогда не уверена, что уже проснулась.
Троф вздохнула, кажется, старушка действительно сошла с ума, и никаких лекарей в ее повозке не сидит. Да и тем более кто знает, на что эти лекари способны? Говорят только, что отвары варят, но многие отмечали странности в их поведении. Кто с псом спор вел о липах, кто шептал что-то недалече от плачущего ребенка, а тот вскорости заливался смехом и не помнил никаких лекарей поблизости. Может, эта старушка умела и прошлое видеть? Да и заклинаниями они промышляют порой, хоть стараются это скрыть.
Старушка вновь уснула, солнце уже появилось на горизонте и становилось все больше, скоро придется остановиться на ночлег, правда, девушке спать с этой чудной старушкой не очень-то хотелось.
Впереди показалась небольшая поляна, Троф решила остановиться тут – если сон придется отложить, то хотя бы немного отдохнуть и перекусить ей все же стоит. Троф разбудила старушку, пока последняя возилась со своими вещами и стелила плед на землю, Троф распрягла Люцию, чтобы та могла попастись и также отдохнуть.
– Пойди сюда, путница. У меня есть вкуснейший чай из самой Сумятицы.
– Спасибо, бабушка, но я свою еду поем, у меня достаточно запасов.
– Путница, не нужно обижать меня, я тебя не отравлю, пока такой цели у меня не было.
Слова старушки почему-то не успокоили Троф. Хотя старушка была одета в темную накидку, когда она раскрывала ее, доставая что-то для их трапезы, там мелькали ткани ярких цветов. Как же все-таки ее голос отличался от ее внешности! Старушка была маленькой, горбилась, но при этом оставалась довольно шустрой, на лице светились голубые глаза, а морщины-рытвины становились на солнце будто глубже, но голос оставался таким же звонким, приятным, легким, он не мог не притягивать к себе.