А мне, что? Дыркой больше, дыркой меньше.
– Сволочь, ты Петька, вот возьму тебя сейчас за жопу и в реке утоплю, – говорю я офонаревшему Питеру и протягиваю к его носу свою костлявую руку.
– Мамочки, – шепчет Петька и нажимает на курок пистолетный. А там щелчок, нет патронов. Была пара, так больше для форсу, нежели для дела. – Ой, – смотрит на пистолет. Потом посмотрел на мои пальцы, протянувшиеся к его горлу, и… обмочил свои штаны. При свете луны хорошо видно, как на его брюках расползается мокрое пятно.
Я тоже смотрю на мокрые Петькины штаны, потом на свои собственные пальцы:
Тонкие костлявые. Ногти черные, по краям каемка зеленая, местами обломанные. Нормальные ногти. Для зомби конечно. Тут слышу, упал Питер, внучок Романихинский, сомлел бедняга со страху то. Ну, – думаю, – пускай полежит, отдохнет с другом своим.
А наутро съехали гости незваные, только их и видели.
Интересное существо «русский зомби». Пока был человеком, жил как-то всё легко, ни о чем не задумывался, внимания на себя не обращал, и никому до меня дела не было, особенного. Не в том, конечно смысле, что совсем-совсем никому. Пока мальцом был, родители там, друзья были. Правда, родители мои, к моему восемнадцатилетию, ушли в мир иной. Пусть земля им будет пухом. Грустная история, но не будем здесь об этом.
Перед армией работал техником-мотористом на МТС, люди, всё, вокруг были. Не до себя как-то было. Утром встал, ополоснулся и на работу. Вечером пришел, поужинал. Кто из моих корешей в кино там, или на танцы. А я все больше за книжками сидел, хотел в институт поступить. Потом в армию ушел. Два года пролетели как миг один. Всякое было и хорошее и плохое. Приехал, не успел оглянуться вокруг, что тут и как, как стал зомбаком*.
То ли «Старая с косой», была пьяной, то ли попросту дурой, но умереть у меня не получилось. И заместо домовины и спокойного места, по ту сторонку света, пришлось мне жить в своем сарайчике. Сделать в нем ремонт кой-какой, крышу перестелить и обзавестись завалящим телевизором.
Люди поначалу сторонились меня, не доверяли. Насмотрелись тупых ужастиков про американских зомби, и давай на меня кидаться. Кто с кольём, кто с поленом. Нет, а мне такое, ни в жизнь, не вперлось счастье.
Я им по-русски говорю, – мол, Ваня я, свой, чего же вы на меня кидаетесь, как на плешивую собаку? Что я вам сделал?