«Ну, почему, почему это был не ты там на лугу, почему Адриан опередил тебя и всё испортил?! Почему я была такой безвольной и не ударила его при первом же посягательстве?» – думала она, прижимаясь к его горячей груди и слушая, как быстро стучит любящее сердце. Но и после любовной схватки, он не откатился от неё как Адриан, а продолжал нежно кончиками пальцев ласкать её.
– О чём ты думаешь? – Жюзьен заглянула в тёмно-карие, шоколадного цвета, глаза.
– Ни о чём… мне просто хорошо с тобой, и я наслаждаюсь тем, что есть, – его губы прикоснулись к её нежной шее, отчего мурашки пробежали по коже. – А ещё я хочу умереть…
Жюзьен вздрогнула.
– Умереть от счастья в твоих объятьях.
Она вспомнила про шёпот среди монашек перед похоронами отца Эдуарда: «Умер в объятьях женщины, позор-то какой!..»
– Никогда не говори так! – она вскочила и, собрав свои разбросанные вещи, начала быстро одеваться.
– Я чем-то тебя обидел?
– Нет. Просто не смей так никогда говорить!
– Как? Жюзьен, что я такого сказал?
Но она, не ответив, ушла, стирая с лица внезапно появившиеся слёзы.
Теперь они не могли спокойно пройти мимо друг друга, искра вспыхивала и моментально превращалась в пламя.
Катарин вскоре всё поняла, но у неё отнялась речь, и теперь она только мычала, качая головой… Страх за своих сыновей не давал покоя материнскому сердцу, и её самочувствие резко ухудшилось. А когда она увидела, что Реми ночью влез не на свою полку и дверцы кровати тихонечко задвинулись, утонула в слезах. Она до последнего отказывалась верить, но от очевидного не уйти, слишком пылкими стали взгляды, слишком нежными прикосновения. Прикованная к постели женщина с ужасом ждала возвращения мужа и Адриана, уже объявившего о своих чувствах к Жюзьен.
«Неужели на беду приютили мы эту сиротку? Что будет, когда Ронан узнает?..» Всем этим она не могла поделиться ни с кем, переживания переполнили душу, а всё, на что она была способна, это только мычать, словно старая корова, которой давно пора на бойню.
«Господи, забери меня, чтобы не видеть мне, как сыновья поубивают друг друга!» – отчаянно молилась Катарин, призывая смерть, и к утру отошла.
В эту ночь между Жюзьен и Реми ничего постыдного не было, они, прижавшись друг к дружке, сладко спали, словно два утомлённых счастливых ребёнка. Они и понятия не имели о муках матери, и в неведении своём были безмятежны.