У пса было еще одно имя. Первое. Не менее странное, чем Реск. Он хранил его в своей памяти, но с каждым днем, оно становилось все призрачнее. Потому что тот, кто называл этим именем его и ласково касался головы, тот, кто хохотал, играя с ним у воды, и заглядывал нежно в грустные карие глаза, растворился в море на белоснежном корабле, как легкие облака, похожие на стада бездумных овец, растворяются в голубом небе, гонимые в неизвестные края невидимым пастухом. Словно две жизни: одна – счастливая, наполненная радостным светом, вторая – одинокая, проходящая в ожидании чуда на городском пляже – эти имена расчертили сердце собаки на две тревожные половинки.
Конец ознакомительного фрагмента.