Ну, какая это Алиса? Поэтому вскоре на семейном совете решили переименовать сучку в Венди, в честь ведьмы-злючки из Питера Пена.
Егорий чем-то заинтересовал Венди, его появление обрадовало. Венди немедленно воспользовалась, что дверь в ванну не запирается, и наловчилась тайно проникать туда в любое время. Так, прогуляется независимо по квартире, заприметит, что домашние отвлечены, и тихонько шмыг в коридор, лапой шмяк по ручке, глядишь, и через пару секунд носик уже лезет в ванную. А там Егорий степенно прогуливается. Венди сразу грозно, но тихо: – Ры.
Вскоре заприметили странности в поведении петуха. Когда того выпускали из ванной, он делал шаг вперед, но откуда-то слышалось «Ры», и Егорий дисциплинированно делал осторожный шаг назад и замирал. Так и стоял на одном месте, пока кто-то не заканчивал помывку и не освобождал помещение. И главная странность – петух никогда не кукарекал. Вообще звуков не издавал.
Наконец, наступила весна. Семейство поехало в деревню, к дальней родне. Естественно взяли Егория. Петя не упирался. Денис и Жорка вынесли Егория в поле, тот вылез нехотя из корзинки и снова встал. Ни шагу назад, ни шагу вперед, будто только что политрук Клычков зачитал ему приказ номер 227. Венди тут как тут. Подошла неспешно к петуху и пнула его носом. Тот сделал шаг и вновь застыл. Венди вновь пнула. Петух снова шаг. И встал. Погуляли так немного, потом Егорий распетушился и рискнул пройтись самостоятельно. Только занес ногу, как:– Ры.
Егория отдали в хозяйство, подарили родне. Рассказывали, он еще пару недель стоял торчком на одном месте во дворе. Кур топтать отказался наотрез. Те и так, и сяк, и бочком, и попкой, а Егорий хоть бы хны, и бровью не ведет на этакую безнравственность. Стоит себе и стоит. Из соседского курятника, тайком от законного топтальщика, подослали к Егорию разведчицу – блудливую белоперую молодуху-оторву. Безрезультатно. Ноль внимания, фунт презрения. Адам, не вкусивший запретного плода. «Уж не импотента ли подарили?», – засомневались вскоре новые владельцы. – А то еще хуже – философа». Любой бы смутился на их месте. Но через две недели Егорку прорвало, перетоптал весь курятник, включая малолетних цыпок, а черных несушек-минорок многократно. И куда только подевалось былое благодушие? А ведь казался идеальным воплощением никчемности.