– А тебе-то что?
Коннор приблизился к Эви и решил заговорить по-другому:
– Послушай, я врач, я могу найти тебе ночлег.
– Ты что, хочешь меня спасти?
– Я хочу тебе помочь.
– Мне не нужна твоя помощь.
– А что же ты тогда хочешь?
– Только деньги.
– Деньги для чего?
– Черт, ты полицейский, что ли?
Коннор открыл застежку-липучку Эвиного кошелька, чтобы осмотреть его содержимое.
Ничего, ни единой купюры. Ни даже мелкой монеты.
Он положил на место удостоверение личности и вернул бумажник девочке. Эви быстро схватила его.
– Я могу предложить тебе горячий ужин, – сказал он.
– А взамен что делаю я?
– Ничего, Эви.
Теперь она смотрела на него подозрительно. Жизнь приучила ее опасаться мужчин, даже если в них чувствовалось что-то внушающее доверие.
– А почему ты хочешь мне помочь?
– Потому что ты мне кого-то напоминаешь.
Она, казалось, колеблется, но потом:
– Я ухожу, не нужна мне твоя еда.
Но Коннор стал настаивать:
– Послушай, там, на четырнадцатой улице, совсем рядом, наверху есть закусочная, «У Альберто» называется. Ты знаешь где?
– Да, да, – закивала головой Эви, противореча себе.
– Я пойду к машине, – объявил Коннор, – потом зайду туда, вкусно поем. «Альберто» – это король гамбургеров Нью-Йорка. Ничего общего с «Макдоналдсом», ты увидишь.
– Я ничего не увижу.
– Я, во всяком случае, буду там. Ну, если ты через десять минут соберешься пойти за сочным гамбургером с хрустящим хлебом, маленькими луковками, ломтиками корнишонов и жареной картошкой, ты знаешь, где меня найти.
Не спеша он двинулся вверх по улице, придерживаясь середины тротуара. Пройдя метров двадцать, он обернулся.
Свет уличных фонарей серебром окрашивал редкие хлопья снега, все еще продолжающие падать, придавая улице феерический вид. Словно скованная холодом, Эви не сдвинулась с места ни на сантиметр. И вновь Коннор был потрясен ее хрупкостью и мертвенной бледностью. Ему почудилось, будто в ней что-то уже умерло.
– Я не приду, – вновь отказалась она гордо.
– Тебе решать, – бросил ей Коннор.
* * *
Не прошло и четверти часа, как Эви, устроившись у стойки кафе, уплетала гамбургер с аппетитом человека, не евшего два дня.
Время не коснулось этого заведения с диванчиками из потертого молескина[21] и потемневшими от времени столовыми приборами, в нем все еще витал старый добрый дух Нью-Джерси. На стене за кассой – коллекция фотографий с автографами, которая наводила на мысль, что Джек Николсон, Брюс Спрингстин