А когда к дому подъезжает мамин автомобиль, мы начинаем судорожно развешивать ее юбки и костюмы обратно на плечики. Закрываем шкаф, поправляем бутылёчки на туалетном столике и расправляем складки на бархатном покрывале. Хрюкая от смеха, слетаем вместе вниз по лестнице и застываем посреди гостиной как раз в тот момент, когда входная дверь распахивается.
– Миссис Салливан, – приветствует мою мать Эй Джей. – Рада вас видеть!
И громко шмыгает носом, чтобы не рассмеяться и нагнать серьезности виду.
– О, ты, должно быть, Элис? – Слегка склоняет голову маман.
Ее руки, облаченные в белые перчатки, сжаты на поверхности модной сумочки.
– Да. Я приходила познакомиться с вашим сыном.
– Привет, мама, – краснею я, когда родительница переводит на меня холодный взгляд.
– Майкл любезно согласился подтянуть меня по учебе, – Эй Джей чешет за ухом.
– Вот как. – Матушкиных губ касается кривая улыбка, больше похожая на ухмылку.
Ее глаза буравят гостью, забираясь, кажется, даже под кожу.
– Да. – Улыбается девчонка. – Но… мне уже пора. – Обходит ее бочком и направляется к выходу. – Всего доброго! Пока, Майкл!
– Пока…
– До свидания, – мама сдержанно вежлива.
Держит марку.
Дверь захлопывается, заставляя меня вздрогнуть и быстро прийти в себя.
Мамин взгляд бросается на меня, точно коршун на добычу – молниеносно и эффективно. Проникает в самое нутро. Я тяжело вздыхаю и понимаю, что, пожалуй, придется туго. Хотя бы, потому что в воздухе стоит плотный удушливый аромат маминых любимых духов, которые Элис щедро лила на себя буквально десять минут назад.
В этом районе всегда шумно по вечерам. А еще темно, как в самой темной дыре на свете. Ни одного чертового фонаря – здесь о них как будто и не слышали. Единственное освещенное место – бар, в котором собираются все пьянчуги с округи. Сегодня, как и всегда, там будет не протолкнуться.
Подхожу ближе. Здание представляет собой одноэтажную хибару с покосившейся дверью и огромной вывеской «Бар у Эдди». Возле входа пританцовывают от холода местные шлюхи. Они жадно дымят и приглядывают себе клиентов. Не обходят взглядом и меня: я хоть и худой, но для своего возраста довольно рослый.
– Малыш, не хочешь развлечься? – Выдохнув струю дыма, мурлыкает старая шалава с лошадиным лицом. И, выставляя вперед ногу, обтянутую сетчатым чулком, зазывно гладит себя по бедру.