Семьсот слов о любви и зрелости
Не знаю, какими лживыми бесстыдниками нужно быть, чтобы продавать тренинги о ликующем принятии возраста, без сожаления, рефлексии, с одним лишь жовиальным упоением от прочного социального статуса, обретённой толстокожести, самоуверенности и самодовольства – искренне надеюсь, что там всё же оговариваются горе, тоска и отчаяние, которые вдруг расцветают жуткими кровавыми бутонами посреди наших комфортных благополучных долин. И не потому, что жизнь не удалась, напротив. Она прекрасна сверху донизу, от шапки безе с кремовыми розочками, до бисквитной подложки, пропитанной ромом. Ромом и слезами.
Временами я чувствую глубокое горе оттого, что мы с мужем больше не те парень и девочка, которые только начинали друг друга любить. При том что вся любовь осталась с нами, но я хочу обратно эти двадцать лет и свою юность, и его молодость, и все силы, и всю мою нежность. Приличные люди испытывают огромное умиление, видя прочные и любящие пары, и сами пары счастливы, но я не понимаю, куда они девают горе об утраченной юности. Неужто она у них благоразумно и бесследно разложилась на липовый мёд и плесень, рачительно унавозив собой нынешнюю достойную зрелость?
Мне не нужен другой мужчина помоложе, мне нужен мой, молодой, и я себе нужна та, в сиянии. Нынешние мы хороши, но по тем двоим я горюю, как по потерянным детям, безмерно и непоправимо. По той, которая первый раз бежала, спотыкаясь тощими загорелыми ногами о кочки на заросшем крымском поле. Бежала к рыжему парню, которого видела второй раз в жизни, но уже всё для себя решила, и он решил.
И когда смотрю на взрослого сына, я чувствую острую хинную горечь, потому что хочу опять того малыша, и другой, новенький, мне не подойдёт, я хочу вернуть и снова вырастить именно этого, с тем же результатом – он был и остаётся очень хорошим в любом своём возрасте. И я не понимаю, как другие родители переживают тоску по младенчеству своих детей. Как же не тосковать по радостному годовалому малышу, живущему мной, моими словами и улыбкой, по трёхлетке, идеальному партнёру для игры в кубики и конструктор, по начитанному пятилетке, с которым можно было болтать о чём угодно, по умному и яркому подростку, с моим чувством юмора и грандиозным коэффициентом интеллекта. Куда девать непроходящую любовь к мальчику, её нельзя переадресовать другому ребёнку или отдать нынешнему взрослому парню – взрослых детей любят иначе.