Нет, и куда делась вся их покладистость?
– Ерунда, – отмахнулся мужчина, – у меня крестница чуть младше Марии и Льва. Изобретательная принцесса. Так что я, в каком-то смысле, закален, – сказал, забирая из моих рук кружку, про которую я успела забыть. Случайно касаясь своими пальцами моих. Заставляя меня неловко отдернуть ладонь. Почему, и не спрашивайте!
Мужчина, кажется, моей реакции не заметил. А может, тактично сделал вид.
– Крестница? – зацепилась я за первое, что пришло в голову. – Как ее зовут?
– Доминика. Дочь друга.
– М-м-м…
В кухне повисла тишина. Мы с Романом, очевидно, просто не знали, с чего начать разговор, а дети (которым уже полагалось спать!) все еще гипнотизировали мужчину своими серыми глазками. Он для них был чуть ли не диковинкой.
У меня отношений не было уже… в общем, откровенно говоря, после Эдика и не было. Да и знакомить синичек с кем попало я не собиралась. Не дело это! И все их мужское окружение заканчивалось на моем отце, который во внуках души не чаял, но это все равно было не то. Дети ни раз и не два спрашивали меня: а почему за другими в садик приходят их сильные и большие “папы”, а за ними не приходит? Но потом, видя, что меня этот вопрос расстраивает, мои чуткие птички переводили все в шутку. Но осадок легкой грусти все равно оставлял свои зарубки на материнском сердце. А сейчас… тут вот такой большой и идеальный представитель мужского пола сидит напротив. Конечно, как не рассматривать-то? И так бы мы, наверное, все молча и сидели еще долго, если бы Маруся неожиданно не охнула:
– Мамочка, мы забыли! А как же наше письмо?! – испуганно округлив глаза, прикрывая рот ладошками.
Рома
– А что с ним? – передернула плечиками “мамочка”, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке рядом со мной. А я еще и, гад такой, глаз от нее оторвать не могу. Хорошенькая, как ни крути.
От этого совсем девушка стушевалась. Губы свои, бедные, уже истерзала все, покусывая. Они и так-то маняще-полноватые, а тут совсем… ох, в общем. Аж в горле пересохло. Схватил кружку, залпом допивая остатки остывшего чая. Только сейчас с удивлением понимая, что пил я его с сахаром, чего в обычной жизни никогда не делал.
– Ну, как же, мама? Мы же оставили его под елкой!
– Оставили, – кивнула Лада.
А имя-то какое… Услада Синичкина.