— Ваша чашка и чипсы заходят на мою половину столика. Будьте добры, пододвиньте их к себе, — вполне дружелюбным тоном произношу я.
— Ох, Бога ради, прости за эту оплошность, — прикладывает руку к груди, демонстративно цокая.
Мужчина явно надо мной насмехается. Однако свои вещи все же отодвигает к себе. Я же быстро прохожусь салфетками по своей половине столика и складываю весь мусор в заранее приготовленный пакет. И только сейчас до меня дошло, что мой попутчик обратился ко мне не «простите», а «прости». Ненавижу. Просто на дух этого не переношу. Но конфликтовать с незнакомым мне мужчиной — желания нет. Я вообще не конфликтный человек, хоть и чересчур строгий.
Очередной затык произошел, когда настало время убирать чемоданы под сиденье. Как бы я ни пыталась, оно мне не поддавалось. Эх, была не была.
— Извините, вы не могли бы мне помочь приподнять… эту конструкцию? — обращаюсь к мужчине, который словно намертво приклеил ко мне насмешливый взгляд.
— Да как два пальца обоссать, — как ни в чем не бывало бросает он, вставая с сиденья. Видимо, мой вид его озадачил. — Это как бы фигурально выражаясь. Я их… не обссыкал. Ну в детстве, может быть, но точно не сейчас.
— Я в курсе, что означает это выражение. Однако, учитывая, что мы находимся в цивилизованном обществе, это выражение вполне можно было заменить эвфемизмом: как два пальца об асфальт.
— Ну, пусть будут фемизмы.
— Эвфемизмы.
— Да по хер. В смысле по хрен, — быстро добавляет мужчина, выполнив наконец мою просьбу.
— Благодарю.
— Можно садиться? — зачем-то спрашивает он, наблюдая за тем, как я убираю свои чемоданы.
— Вы у меня спрашиваете разрешения?
— Ну, а у кого? Я же вроде на уроке феминизмов, — иронично бросает мужчина.
— Эвфемизмов. Присаживайтесь, — спокойно отвечаю я.
— Благодарствую.
Через несколько минут я заканчиваю раскладывать вещи и присаживаюсь на свое место. Фелю выпускать не спешу, в виду пока еще открытой двери, да и в принципе сомнительного соседства. Что касается последнего, оно меня конкретно напрягает. Если быть откровенной, мой сосед далеко не страшненький, а очень даже привлекательный мужчина с небольшой и вполне облагороженной растительностью на лице. Лет сорока. Да и пахнет от него очень даже приятно. Это я еще приметила, когда он приподнимал мое сиденье. Однако напрягает меня то, как он на меня смотрит. Так, словно уже давно меня раздел и… поимел. Как только до меня дошла эта мысль, он начал снимать с себя свитер.