Забежав на этаж, уже не спеша захожу в зал. За столиком справа —
сидит воспиталка. Одна из. Зовут Дина Петровна. Сейчас она следит
за всеми, «чтобы ничего не было». Это её любимая фраза. Но, тётка
добрая. Она улыбается мне и я прохожу уже в толпу деток.
Как-то сильно непривычно...
Уже непривычно. Таки память пропиталась.
Смотрю на свою правую ладонь.
«Не, пока не будет. Не проявляется. Но когда проявится, надо
быть особо осторожным».
Подбегает Серёжка Смирнов. Он сейчас одного со мной роста. Но
такой же худой и степенный, как был всегда. И взрослый будет таким
же — худым, степенным, рассудительным. Надёжный товарищ. Только
вот...
Чёрт! Чуть не заплакал.
Спешно закрываю рукавом глаза. Серёга же растерянно пялится на
меня, не зная что сказать. Вытираю навернувшиеся слёзы, и обняв
товарища, чем ещё больше его вгоняю в растерянность, говорю:
- Не бери в голову. Я недавно болел. И вообще... Здарова!
Обрадованный Серёга хлопает меня по спине и мы идём дальше. В
угол, где он прихватил юлу, и теперь слушает, как она поёт на
больших оборотах. Пока же ведь, делать нечего. Пока все только
собираются.
Обвожу взглядом уже собравшихся.
В памяти дошколёнка, как-то медленно и печально всплывают имена
и фамилии — они ужезаслоняются памятью,
что просачивается сквозь время, заставляя забыть многое. Что уйдёт.
Что уже не будет таким важным, как предстоящее. Но всё равно!
Сколько же судеб вот этих ЕЩЁ ДЕТЕЙ будет в том будущем искалечено!
Сколько будет смертей! Преждевременных, нелепых, трагических.
Ведь и мой лучший друг детства Серёга тоже тогда же, как я ни
старался, но помер. От алкоголя. А запил от безнадеги. Всегда. Во
все «обороты» так и было. Жалко его! Ведь прекрасный человек!
Но!
Вот, эта мразь...! Невольно кошусь на одного из невинных. Пока.
Ведь ещё дитё.
Но впоследствии, этот конкретный ребёнок, когда станет взрослым,
наломает не просто «дров», а жизней - Юрка Киндюк.
- «Либераст»! - невольно вырывается у меня злое словцо. Серёга
снова удивлённо пялится на меня и, заметив ярость на лице,
спрашивает.
- Ты чего?! Юрка обзывался? - спрашивает Серёга, заметив в чью
сторону я так смотрю.
Усилием воли успокаиваюсь.
- Не! Не обзывался. И не украл. Но украдёт и обзовёт. Скоро. Я
знаю.
Серёга недоумённо жмёт плечами и возвращается к юле. Я тоже,
стараясь отвлечься от гнусных мыслей и воспоминаний, переключаюсь
на пение немудрёной детской игрушки.