И эти наслаждения их убили(«Конец Истории» мля!).
Также как и вся их «модерновая» философия нео- и трансгуманизма.
Доигрались с генами и «железом».
Впрочем был ещё и другой вариант, также осуществлённый в их
вероятностях. Доведённая до абсурда конкуренция, вызывала лютую
войну внутри них. Войну всех со всеми. И эта война их убивала.
Так или иначе, их мир умер.
А вместе с ними умер и остальной мир.
В лютых мучениях.
В бесконечном аду.
И тот Прыжок, что осуществлял я, обрывал этот вариант мира. Мира
Смерти. Уничтожал эту мерзкую «Пакс Американа», «Мир Золотого
Миллиарда» и ещё как там его западники назвали.
Уничтожал в ноль.
Стирал из реальности.
Потому, что вероятность равна нулю!
У нас же, после Прыжка, появлялись новые линии вероятностей,
появлялся Шанс.
Снова.
Мизерный.
Шанс выжить.
***
Первая волна боли прошла. Маленькая волна.
Сознание прояснилось.
Я открыл глаза и посмотрел на мир снизу.
На мир огромных стульев и столов.
Шкафов и диванов. Всего-всего. Но огромного.
Ведь так выглядит мир, с точки зрения взрослого человека,
внезапно оказавшегося в теле малолетнего ребёнка.
Под щекой был шершавый шерстяной красный коврик, а перед носом,
на том же коврике, стоял красный трактор на резиновых гусеницах.
Механическая игрушка с резиновой фигуркой тракториста за
рычагами.
Я помнил, что стоит только переместить рычаги вперёд, и трактор
поедет. Но не это для меня было сейчас актуальным.
Я лежал на коврике, в окружении игрушек. В шаге от дивана и
думал как бы мне побыстрее перебраться туда. Пока не вырубился
снова и окончательно. Но из-за несоответствия и несогласованности
памятей - той, что уже наличествовала в этом теле, и той, что
прибыла из будущего, - не мог пошевелить даже рукой.
А надо.
Надо, так как скоро меня накроет такой болью, что сознание
просто отключится. И будет хорошо, если я к тому времени буду на
диване и поближе к стене. К тому цветастому тряпичному ковру на
ней. Может по-началу и подумают, что я просто заснул и не будут
меня трогать. А чем меньше меня будут трогать и, особенно, пытаться
лечить, тем целее буду.
С трудом нащупав нужные рефлексы я состыковал их и пополз. Мимо
красного трактора с жестяным зелёным прицепом. Мимо красивой книжки
про оленёнка, с красивыми вырезными картинками - «Бэмби». Мимо
белого, пластмассового теплохода. А в голове, как будто нащупывая
дорогу наружу, уже стучали первые провозвестники новой Боли.