– Я приеду в воскресенье, ровно в десять часов. Будь готова. Причешись и накрасься. Боюсь, поиски платья займут много времени. Очень плохо, что ты не похудела. Если бы похудела –выглядела супер – мама и наши друзья так считают.
Вику всё это допекло окончательно, она взорвалась:
– Мама и друзья! Мне фиолетово, что считают твоя мама и твои друзья! Твоя мама вообще уверена, что я без роду, без племени, необразованная, невоспитанная, толстая уродина, ты меня на помойке нашёл! Я окончила Академию управления с красным дипломом, и родители мои не последние люди. Не олигархи, не миллионеры, но не последние люди. Ты унижаешь меня постоянно, гнобишь, скорее всего, испытывая от этого удовольствие. Вообще-то я на тебя не в обиде, мне тебя просто жаль. Если Господь Бог хочет наказать человека, он лишает его разума. Ты хочешь на мне жениться, хочешь, чтобы мы стали семьёй, родили детей? Жениться на мне? Без роду, без племени? На толстой уродине? Зачем, Денис? Ты же не любишь меня. Если бы любил – не унижал. Я до последнего времени тоже себя убогой считала, но не так давно поняла, вернее, мне помогли это понять: я красивая и умная, и это не ты делаешь мне одолжение предлагая выйти за тебя замуж, а я делаю одолжение тебе, соглашаясь. Извини, будет так, как я хочу, а не ты и твоя мама. Лучше перенесём свадьбу или вообще отменим...
Денис молча выслушал, отвернулся к двери, начал крутить входной замок, пытаясь открыть, но вдруг крутить перестал и обернулся к Вике. Тут она увидела, как он побледнел, его голубые глаза вообще стали бесцветными, а он сам быстро заговорил:
– Он тебя бросил! Использовал и выбросил на помойку, а ты всё ещё его любишь! Это не я тебя унижаю, это он тебя унизил! Он сволочь, подонок – как ты можешь любить такого!
– А вот это тебя не касается! Выметайся из моей квартиры! – кричала Вика.
– Вика, родная, прости… – он обнял её за плечи, и она заметила у него на глазах слёзы, сменила гнев на милость:
– Ладно, проехали!
– Так я приеду в воскресенье, мы поедем за платьем?
– Хорошо…
Щёлкнул замок, Денис вышел, захлопнул за собой дверь, наконец-то покинув её квартиру. Вика стояла в коридоре, напряжённо задумавшись. Потом мотнула головой, стряхнув оцепенение, вернулась в комнату, расположилась на диване, опять закутавшись в плед. Плюшка, жавшаяся во время визита Дениса где-то по углам, тут же появилась, запрыгнула на диван, устроилась рядом, положив ей морду на колено. Вика гладила густую собачью шерсть и размышляла, как ей теперь быть. Но вдруг её осенило… Она ясно поняла: хватит дурацкой гордости, закомплексованности, не может – значит, ей нужно поехать и поговорить с ним. А не захочет он с ней разговаривать – заставить! И эту идиотскую свадьбу с Денисом просто необходимо отменить. Денис стращал, что она ему денег должна, большую сумму, но ведь она ему отдаст, без вопросов, у неё есть деньги. И подарки его вернёт – дорогой телефон и кольцо с бриллиантом, подаренные на помолвку. Она кольцо ни разу не надела: оно ей просто было не нужно, она его не заслужила – пусть Денис это кольцо следующей своей невесте преподнесёт.