Как я и услышал, я перенес ещё несколько операций. Первая слегка
изменила мои лапы в спине. Изначально они предусматривались просто
как острые конечности без дополнительных функций. Но постепенно они
приобрели сначала трёхпалые хватательные конечности с
противопоставленных пальцем, которые были так хорошо подогнаны, что
в сложенном состоянии их невозможно было заметить. Затем они
получили датчики тепла и вибрации. Причем датчики эти были
биологическими. Та часть меня, что пришла от Паркера, радостно
кричала от счастья и восторга. И жала, и лапы были полу
органическими. Никаких проводов, процессоров, аккумуляторов,
поршней. Лишь нервы и мышцы. Мои нервы и мышцы! Клонированные,
подогнанные под определенные задачи и вживленные в мой организм.
Затем сеанс промывки мозгов и нервная система уже знает как
управлять новыми органами. Таким же Макаром мне дали паутину.
Используя мою ДНК, учёные создали железы, что в моем теле
вырабатывают паутинную жидкость, та собирается в резервуары под
очень большим давлением и хранится без контакта с воздухом. А когда
я напрягаю новые мышцы, жидкость в виде тонкой струи вырывается
наружу с огромной скоростью, застывает в полете и образует нить с
небольшой сеткой на конце. Создавать я могу только нити, сети и
небольшие шарики, которые могу выпускать со скоростью пуль.
Воздействие у них как раз сопоставимо с резиновыми пулями. Никаких
электро-паутин, как у Паркера, но у него и пускатели электронные.
Зато использовать паутину я могу гораздо разнообразнее. В руках у
меня сразу два пускателя, на предплечье с тыльной стороны и на
ладони с внешней. Такую идею учёные подсмотрели у Венома, с которым
Паркер уже сражался и не раз. Еще по одному у меня в ногах, а если
быть точнее в ступнях. Так же по одному в каждой паучьей лапе.
Правда выработка паутины требует много материала и потому я очень
прожорлив. Я буквально уже ем за десятерых. И внешне я выгляжу как
какой нибудь легкоатлет на жуткой сушке. Можно практически каждую
мышцу разглядеть. Жала обзавелись двумя железами, вырабатывающими и
яд. Один тип отвечает за парализующий, а другой за нейротоксин.
За всеми этими улучшениями, промывками мозгов и тренировками
прошел год. Убедившись, что я стабилен и не собираюсь помирать от
того, что в меня напихали, яйцеголовые решили взять меня за основу
и клонировать уже меня. И это мне не понравилось. Но сопротивляться
было сейчас не резонно. У меня собрали несколько десятков литров
крови за месяц, от чего я был выжат как лимон. Получив что хотели,
меня решили использовать для последнего эксперимента. Меня связали,
хотя боюсь я даже мизинцем сейчас не пошевелю. Меня завезли в
комнату из стекла в большой лаборатории. Прицепили к металлическому
столу и вышли. Учёные снаружи засуетились, забегали, стали что-то
подготавливать. Принесли колбу с зелёной жидкостью размером с
хороший такой дилдо, вставили в одну из стенок комнаты, в которой
находился я. Пара минут, мне введи что-то через авто шприц, а затем
комнату начал заполнять зелёный туман. Он стелился по полу,
постепенно поднимаясь выше, пока не заполнил все пространство. Я
вдыхал его, не сопротивляясь. По началу ничего не происходило, а
потом меня стали бить судороги. По всему телу появилась боль, как в
первые дни моей жизни, и продолжала становиться сильнее. По
ощущениям, собственная кровь стала сжигать меня изнутри, а мышцы
стали будто стальные канаты, которыми было невыносимо двигать, но я
кричал от боли, тем самым причиняя ещё себе. Длилось это минут
пятнадцать, пока весь туман не выветрился, а у меня не остановилось
сердце. Но не успели в комнату зайти, как я очнулся и разорвал свои
путы, выбил стекло, а оно было бронированным, и вывалился на пол
лаборатории дрожа от лихорадки. Пот лился с меня градом, из глаз
шли кровавые слезы.