- Ну, просто так – значит просто так, - бурча, достаю из шкафа самую большую вазу и определяю туда букет.
- Что-то я не понял! - Миша явно ждал от меня другой реакции и сейчас в замешательстве. - Вер, ты не в духе? Злишься, что я дома не ночевал?
И да, и нет.
Вот только как ему сказать?
Не умею я выяснять отношения с мужем. Не мое это. В такие моменты, на пике, я теряюсь, не могу подобрать нужные слова, зато потом мысленно выстраиваю диалоги и прокручиваю их в голове до бесконечности.
Так может лучше не сказать, а показать?
Миша уже сидит за обеденным столом на своем любимом месте – спиной к стене, так, чтобы можно было взглядом контролировать и окно, и вход на кухню. Оперская привычка, выработанная годами.
- Миш, ты ничего не хочешь мне объяснить? - кладу перед ним на стол свой телефон с открытой вкладкой фотогалереи и отхожу к кофемашине.
Пока я засыпаю кофейные зерна и заливаю в резервуар воду, Миша листает фотографии и чертыхается сквозь зубы.
Выставляю нужную программу и чуть медлю, прежде чем развернуться к нему.
- Что скажешь, Миш? - стараюсь говорить спокойно, но несмотря на мои усилия, голос все-таки едва слышно дребезжит.
- Откуда это, Вер? - он отвечает вопросом на вопрос, но желваки напряжены.
Молчу. Миша и сам сложит два плюс два.
- Лилька! - быстро догадывается он. - А у нее-то откуда? Не нравится мне все это.
- А уж как мне-то не нравится, Миш! - глухо соглашаюсь с ним.
- Так, Вера, спокойно! Девочки – это не наша инициатива, а заявка москвичей. Ты же знаешь, мне это не нужно. Поэтому не накручивай себя!
- Миш, что значит – “не накручивай”? Ты толком ничего не говоришь. Я, что, как анекдоте, должна придумать что-нибудь сама?
- Вер, не нужно ничего придумывать! Ты прекрасно понимаешь – я молчу, потому что служба.
- Миш, я вчера сама не поехала на базу и Лильку отговорила, но… Если тебе со мной плохо, если ты меня разлюбил – так и скажи… Я – не гиря, держать тебя не буду. Не нужно вот эту грязь в семью тащить. Не нужно унижать ни меня, ни себя.
- Вер, ну ты что? - одним точным движением он перетягивает меня к себе на колени, обнимает и успокаивающе поглаживает по голове, перебирая волосы. - Вот придумала – “не гиря”! Еще какая гиря! Самая лучшая гиря! Да я тебя ни на кого не променяю! Ты же моя, Вера!