Когда в большом, быстро опустевшем кабинете остались только
император с сыном и дядей, Николай Петрович тяжело откинулся на
офисном кресле и негромко проговорил: – Тяжко всё-таки далась
победа. Тех же морпехов пришлось бросать с Дальнего Востока, чтобы
горы прикрыть. Хорошо, японцы сейчас притихли, у них там сейчас
внутренняя заварушка, режут друг друга в лучших самурайских
традициях. В следующий раз можем и не удержать столько фронтов… Так
что, Володь, готовь первую часть ритуала. Сроки сейчас для ритуала
как раз подходящие, упустить нельзя, а то время упустим и уже
ничего не получится. А по второй части – посмотрим, возникнет ли
необходимость. Но если возникнет… Сам понимаешь.
Наследник согласно кивнул головой, тоже откровенно
расстроившись.
По дороге из Москвы во Владимир.
Старший лейтенант Оста́шев уже имел опыт работы со «сложными»
операциями, но впервые ему поручили «длинный проект». Он понимал,
что от того, как он его выполнит, зависит вся его дальнейшая служба
и поэтому со всей ответственностью планировал предстоящие действия.
Накануне он провёл тщательную рекогносцировку, в очередной раз
проехав до монастыря, но на этот раз с секундомером фиксируя время
на выполнение операции. Ночью ему предстояло ехать на «механике»,
поэтому свой автомобиль он оставил на служебной стоянке и
потренировался в совершении поездки на машине без навигатора и
компьютерных систем.
Накладок не произошло. Ночью, оставив в кабинете включенными
компьютер и свет, положив смартфон в зарядный блок и подключив его
к имитатору деятельности, он на лифте спустился в гараж, завёл
«механику», и не спеша вырулил на верх, проехав мимо своего личного
автомобиля, сиротливо поблескивавшего стёклами на служебной
парковке.
Поздней ночью на окраине Москвы он получил кроватку со спящим
ребенком, аккуратно закрепил её на заднем сиденье и автомобиль
медленно покатился на северо-восток. Ночная трасса была почти
свободной, прохладный утренний воздух, врываясь в немного
приоткрытое окно, поддерживал в бодром состоянии и приятно шевелил
волосы. Прибыл во Владимир он даже немного раньше графика, и
поэтому сделал пару кругов по городу, старательно объезжая улицы,
где были установлены камеры. В принципе, это было излишне, так как
его машина проходила по всем базам как «лояльный» автомобиль, не
подлежащий остановкам или задержаниям, но привычка к осторожности,
вбитая годами учёбы и службы, диктовала ему стандартные меры
предосторожности и стандартный способ поведения, и отступать от
него он не собирался. Наконец, подъехав к монастырю, Оста́шев
аккуратно остановился на обочине, вышел из машины, достал с заднего
сиденья кроватку, и, аккуратно неся её на руках, поставил возле
входа в монастырь. Быстро вернувшись в автомобиль, он не спеша
тронулся с места, и лишь повернув за угол и отъехав на пару сотен
метров выдохнул: – Прости, Господи!