– И, в конце концов, на самом деле – это же ты идею проведения
ритуала усиления в своё время подал и продвигал. Ты этот вариант
озвучил двенадцать лет назад, а император лишь потом согласился,
через полгода после рождения детей. И сработало же. Посмотри,
насколько действенно получилось – цесаревичу двенадцати лет нет, а
у него конец второго и вскоре, наверняка, на третий уровень
перейдёт: там не хватило-то мизер. У нас не все княжичи на
инициации на второй уровень перейти могут, а здесь – почти
третий.
Михаил подошёл к столу, плеснул воды в стакан из графина, и
залпом выпив, уселся в кресло.
– Миша, не горячись. Ты всё правильно говоришь, но только с
одной стороны ситуацию рассматриваешь. Нам слава от этой инициации
ни к чему. И лучше, если все, кто ещё помнит, забудут про мою роль
в этом деле. Аристократы – да никуда они от нас не денутся. Тем
более что мы на самом деле не в опале – пару раз появимся вместе с
императором, и все вопросы, если они даже сейчас у кого-то и
возникли, отпадут. Ты лучше вот о чём подумай – а одни ли мы на
инициации отсутствовали? Где императрица была? А жена наследника? А
они тоже по статусу должны быть в зале. А не пошли – причём, они-то
точно в Москве были, значит, проигнорировали и император их или
заставить не смог или не захотел. Разумеешь? То, что я автор идеи
проведения ритуала усиления ты запомнил, а помнишь, что императрица
против была? А как жена наследника голосила, когда ребёнка не
обнаружила? А сейчас мы вроде и не при делах. Император нам
разрешил отсутствовать – пограничные конфликты, они такие – на них
всё списать можно. Так что у нас причина отсутствия уважительная и
он не в обиде, да продлятся годы его благословенного правления. Но
и императрица Елизавета Фёдоровна нас в хронике не увидит, и у неё
не появится лишнего повода вспомнить про свои обиды на нас. И жена
наследника, София Павловна и весь её многочисленный и боевитый род
Раевских к нам не в претензиях будет. Так что Миша, мотай на ус,
пока старший брат в ясном уме и твёрдой памяти, – Константин сел в
кресло напротив брата, повертел в руках стакан, презрительно глянул
на графин с водой и решительно плеснул в стакан коньяка.
В небе над югом России.
Самолёт бесшумно летел в ночном небе, периодически прорезая
облака и поблёскивая габаритными огнями. Как и при перелёте в
Москву, князья Голицын и Мекензиев возвращались в Крым вместе.
Сразу после взлёта Голицын откупорил бутылку вина и теперь, сидя в
глубоких кожаных креслах, они не спеша рассуждали о жизни,
обсуждали текущие события и изредка чокались. Эта привычка – вот
так поговорить «за жизнь» сложилась, когда два друга по Московскому
общевойсковому училищу, будучи лейтенантами, на долгий год
оказались командирами соседних взводов в зоне ограниченного
конфликта на юге страны.