Пар, исходивший от горячего супа, приятно обдавал лицо и я, не выдержав, зачерпнула огромной ложкой бульон, тут же проглатывая солоноватую жидкость, вкусную, не смотря на жирность. Подобная еда была не вполне привычной для меня, если сравнивать с тем, что подавали на ужин и обед в доме моей бабушки. Привыкшая к еде на пару и огромному количеству овощей и фруктов, сейчас похлебка мадам Когот, казалась чем-то потрясающим, а потому я даже не заметила, как умяла всю тарелку не моргнув и глазом.
Женщина, наблюдавшая за мной с довольной улыбкой на широком лице, тут же порозовела от удовольствия. Было видно, как ей льстила пустая посуда, в которой не осталось совершенно ничего.
- А говорила не голодная, - радостно рассмеялась та, тут же наливая мне горячее молоко и подсовывая свежеиспеченные булочки с маком. - А теперь пробуй вот это! Специально пекла к твоему приезду. Дорогой Гайз заранее предупредил, что у меня будет юная гостья и необходимо приготовить спальное место. Уж я-то думала, приедет какая-нибудь, с носом в потолок, а ты ничего, миленькая оказалась.
- Спасибо... - я даже не нашлась, что на это ответить.
Носом в потолок не упиралась, конечно, но миленькой меня назвать было трудно. Впрочем, со стороны виднее, а потому я решила лишний раз не разговаривать, набивая рот ароматной сдобой.
Спустя некоторое время, когда все было съедено и мой живот напоминал шарик, мы уселись в гостиной. Квартирка, располагавшаяся на втором этаже каменного строения, была далеко небогатой. Но оно и понятно, ведь дом располагался практически на самой окраине, куда не доходил взгляд центральной элиты. Именно в этом районе проживали торговцы, пекари, прачки и прочий простой люд, что усердно зарабатывал на свою жизнь.
Как я поняла из рассказов мадам Когот, она работала на кухне одного трактира, вот уже как двенадцать лет. Работа ее была тяжелой, но оплачивалась приемлемо. Руки женщины, что подобает профессии, были мозолистыми и украшены множеством порезов и ранок, как и следует не самым приятным издержкам профессии. Но, не смотря на всю каторжность своего положения, сестра Гайза оказалась довольно милой женщиной с добрым сердцем и бойким характером. Я пообещала себе непременно заглядывать к ней, ведь жила она одна и, должно быть, много времени проводила в одиночестве.