Если она не станет моей в ближайшие несколько дней, недель, я просто сойду с ума.
Ее присутствие рядом настолько пьянит, что я с трудом контролирую себе.
Ее запах. Ее голос, движения.
Мне нравится даже, когда она хмурится или злится.
Стараюсь делать вид, что мне все равно, а сам еле сдерживаюсь, чтобы не сжать в объятиях и не дать понять, что все эти годы я ждал только ее.
Еле сдерживаюсь, чтобы не показать, как нереально сильно она нужна мне и как безумно я жажду стать с ней одним целым. Чтобы она стала одним целым со мной.
Только одним своим присутствием она делает меня живым.
Ульяна
Откуда-то сбоку раздается хохот подвыпившей компании. Он разрывает то притяжение, что ощутила я, когда Демид наклонился ко мне, и наваждение проходит.
Не полностью, но все же достаточно для того, чтобы я понимала, что мне следует делать, а чего нельзя допускать ни при каких обстоятельствах.
Поцелуй с Усмановым подходит под категорию «ни при каких».
Я отшатываюсь от парня. Тут же ударяюсь задом о машину, чуть не оступаюсь, потому что где-то под ногами бордюр и моя нога соскальзывает в пустоту. Демид наблюдает за всем этим с любопытством.
В момент, когда я пошатываюсь, потеряв равновесие, он ухватывает меня за плечо и заставляет встать ровно.
- Спасибо, - киваю я, стараясь на него не смотреть.
- Ты все еще хочешь, чтобы я не прикасался к тебе или позволишь довести тебя до входа без происшествий?
- Хорошо, - говорю тихо и чувствую, как его рука скользит на мою талию.
Сразу же после моего ответа его глаза вспыхивают ярким огнем.
- Отлично, тогда идем.
Мы идем вперед, и я еле могу переставлять ноги.
Все, о чем я думаю сейчас, это о его руке, лежащей поперек моей талии и о тепле, исходящем от его тела.
О том, почему он обратил свое внимание именно на меня?
- Это не совсем обычная вечеринка, Ульяна, - говорит Демид мне на ухо, после того, как мы проходим мимо двух здоровенных охранников, провожающих нас внимательными взглядами.
- Только для избранных.
- Тогда мне точно здесь нечего делать, - бормочу я.
Демид тихо смеется.
- Зря ты так думаешь.
От его низкого смеха по животу начинает распространяться тепло и щекочущие покалывания.
Мир, мой привычный мир ускользает от меня и погружает в новую, неизведанную мной реальность. Ту, в которую я не хочу окунаться.
Я все еще раздумываю, как реагировать на эти его слова, а меня уже пронзает новая волна страха. И приятное тепло в животе сменяется мерзким покалыванием.