— И как проверить, сколько у тебя этих баллов?
— Для этого достаточно любого коммуникатора или информационного стенда. Мы подносим к нему штихкод и все узнаем и можем проводить любые манипуляции. — Я даже постучала по месту на предплечье, где у меня набита татуировка.
— Так вот зачем у вас эти татухи. — Парень что-то знал о Ковчеге и живущих в них людях, но явно только какие-то крохи. — Н-ну-ну… — хмыкнул и покачал головой он.
— Что? — не поняла я его скепсиса.
— Ну и что сейчас ты будешь делать со своими баллами?
— Ничего, — буркнула я в ответ. — Меня уже нет в системе, как и моих баллов.
— Как у вас там все легко: есть в системе — нет в системе. Вкл-выкл. — Я не совсем поняла, что хотел сказать Ник, но расспросить его об этом не вышло. — Ладно. Что-то мы с тобой разболтались. Идем тихо. Старайся за мной успевать. Если почувствуешь, что выдохлась — скажи. А теперь вперед! — и ускорился так, что мне стало не до разговоров.
И все же в голове билась одна мысль, которую я побоялась озвучивать: как вышло, что у Ника из рук шел огонь? Я, конечно, допускаю, что от всего происходящего у меня могла съехать крыша, но это не объяснило бы смерти монстра, а никакого оружия в руках парня, кроме топора, я до сих пор не видела.
Так и не найдя более или менее внятного объяснения, решила, что спрошу об этом на привале, и очень надеялась, что Ник мне ответит.
В Ковчеге с вопросами все было просто: если что-то было непонятно, ты шел к куратору, который все тебе разъяснял. Только все знали, что злоупотреблять такими вопросами не стоит — почему-то самые любопытные и активные при распределении слишком часто попадали в самые неблагополучные сектора, а там уже задавать вопросы было чревато снятием балов социальной активности. Конечно, открыто об этом не говорили, но людям хватало своих наблюдений.
Привал мы сделали где-то часа через два активного движения, когда я уже готова была сдаться и просить Ника остановиться. Ходьба по лесу, еще и в таком темпе мне непривычна и сильно выматывала. Хотелось хоть немного передохнуть и перешнуровать ботинки, которые ни с того, ни с сего начали натирать пятку. Парень видел, что я начала выдыхаться и отставать, и подбадривал, как мог, говорил, что уже близко до укрытия, и я упорно шла вперед.
Когда он внезапно пропал из вида, я даже не сразу это поняла, сосредоточенная на том, чтобы не упасть, зацепившись за какой-нибудь камень или корень, и не отстать. А потому, когда подняла голову и не увидела впереди его спину, струхнула. А когда он тут же, словно из-под земли, появился, от облегчения чуть не села там, где стояла.