Впрочем, это все лирика. Меня и в прошлой жизни не останавливали
трудности. В этой жизни я стал куда более упрямым.
Вырисовывая магический круг из маны, я сел в центр круга,
чувствуя, как пространство вокруг меня медленно изменялось. С
закрытыми глазами я произнёс старинное заклинание на языке, который
уже давно забыли в этом мире. Слова, подобные шелесту ветра в
старом лесу, казались бесконечно древними, и каждый звук отдавался
в воздухе эхом, словно по зову времени. Ощущение было такое, будто
я сам становился частью этого заклинания — звенящей струной,
натянутой между прошлым и настоящим.
Сначала мне открылось далёкое эхо. Я увидел их — моих учеников.
Двенадцать взращенных мною детей. Эти двенадцать, на которых я
возлагал великие надежды. Я знал, что они меня ненавидят.
По-другому и быть не могло, ведь мои тренировки были жестокими. Я
обучал их также, как мой учитель обучил меня. И они ненавидели меня
также, как и я ненавидел своего. Однако, я никогда не подумал бы
убить учителя. А они решились на это.
Воспоминания накрыли меня холодной волной. Я наблюдал, как они
собирались вместе, как в один миг их клятвы и обещания верности
обратились в предательство. Я видел, как они заговорили за моей
спиной, объединяя силы, чтобы убить меня, их учителя, и присвоить
себе власть над моими владениями. Двенадцать предателей. Каждый из
них когда-то был частью моего гениального замысла, моего плана по
созданию величайшей империи, но в тот момент, когда их клинки
пронзили меня, ослабленного ядом, я увидел истинную природу
предательства.
После моей смерти они правили двадцать лет. Двадцать долгих лет,
за которые миры, что я завоевал, находились под их контролем.
Несмотря на их разногласия, они удерживали власть. Споры между ними
возникали часто, как было неизбежно среди тех, кто жаждал большего,
чем им было дано. Однако, до открытых войн между учениками не
доходило — они знали, что, сражаясь друг с другом, они потеряют
всё. Уж единство я смог им привить.
Но потом появилась она.
Образ Истинного Героя возник передо мной так же ясно, как если
бы она стояла прямо перед моими глазами. Она родилась в тот день,
когда умер я. Человек, созданная самим мирозданием, чтобы стать
моей погибелью. Я видел её в доспехах, сверкающих в лучах света, с
мечом в руке, полным решимости. Её лицо было яростным и
непоколебимым, словно само воплощение справедливости. Она пришла из
ниоткуда, одна, без армии, без союзников. Но за ней последовали
все, кто ненавидел меня или моих учеников. Лишь она одна стала
против двенадцати моих учеников, и, несмотря на всю их силу, ей
удалось убить девятерых.