Старик уже затянул новую песню о моряке, что разрывался между любовью к морю и самой красивой девушке на свете. Стихия победила и унесла на дно тело юноши, но его душа навеки осталась с его возлюбленной. Александру, впрочем, было глубоко наплевать в тот момент, какие слёзы роняла красавица, сидя у окна и глядя, как салютуют корабли в память об их погибшем капитане. Его интересовало совсем другое.
– Что ты такое пел, старик?
С трудом дыша, Александр остановился, опёрся рукой о шершавую каменную стену дома, у которой гнездился нищий, и перевёл дыхание.
Старый оборванец поднял голову и посмотрел на адмирала глазами, которых не было видно.
– Я пою о многом, мил человек, – беззубым ртом прошамкал он. – О былом и будущем, о любви и ненависти, об одержимости и морских тайнах.
– Вот о тайнах давай-ка поподробнее! Семь островов, что тебе о них известно?
– Зачем такому важному господину знать о семи островах? – прокаркал старик и прищурился так сильно, словно его слепило солнце.
– Я понял. – Хиггинс хлопнул себя рукой по лбу, пошарил в кармане и вытащил монету. – Теперь скажешь? – Монета прыгнула в миску к попрошайке.
– Это всего лишь песня, добрый человек. Откуда старику знать, что навыдумывали моряки, когда её слагали?
– Так это песня моряков?
Старик разомкнул было сухие тонкие губы, чтобы пробубнить что-то в ответ, но его прервали.
– Александр! – Подоспевший Эррол окликнул Хиггинса. – Куда вы пропали?
– Этот старик что-то знает. – Хиггинс повернулся к помощнику и взволнованно говорил, сглатывая половину слов. – Надо бы его отвезти в Каллас. Да куда угодно, лишь бы разговорился. Бери его, Эррол.
– Кого брать-то? – недоумевая, спросил капитан Акерс, глядя на своего командира, как на сумасшедшего.
– Этого старика.
Александр обернулся в сторону, где ещё недавно сидел и тянул свои тоскливые песни прокажённый, но того и след простыл.
5. Глава 4. Побег
– Ненавижу, – сквозь зубы процедила Эмма и швырнула на землю соломенную шляпку, украшенную лиловыми лентами и нежными фиалками.
Наплевав на все приличия, девушка скинула туфли, шлёпнулась на траву, вытянула ноги и потянула на себя полы платья, обнажая красивые щиколотки. Запустила руку в копну собранных на затылке волос, вытащила шпильку, бросила её к туфлям. В тот же миг шелковистые волосы яркими брызгами разлетелись по плечам юной баронессы и заколыхались на лёгком ветерке, дувшем с моря.